Мне никогда не хватало мудрости
07.11.2015 в 18:49
Пишет ОК Робин Хобб 2015:ОК Робин Хобб 2015: I этап
Название: Правила этикета для юных леди
Автор: ОК Робин Хобб 2015
Бета: ОК Робин Хобб 2015
Задание: «Правила»
Форма: проза
Размер: мини, 2 274 слова
Пейринг/Персонажи: Фитц/Шут, Чейд
Категория: слэш
Жанр: Romance/Humour/POV
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: скорее преслэш
Краткое содержание: Трудно быть леди.
Примечания: 1) Первая часть цикла «Во все тяжкие».
2) Написано по мотивам заявки: «Идея для юморного миника, навеяно многочисленными переодеваниями из последней книги:
Фитц после сражения с Лодвайном и лечения скиллом омолодился читать дальшетак, что выглядит ровестником Нэда. Играть роль Тома он больше не может. Но у Лодвайна в замке явно остались сообщники среди самой высшей знати, и их нужно вычислить. Чейд решает переодеть Фитца девушкой и ввести в высшее общество как невесту на выданье. Фитц сопротивляется, предлагает нарядить его старушкой, типа леди Тайм. Чейд ему в ответ: «Думаешь, леди Тайм всегда была мерзкой старухой?» (тут его лицо должно обязательно принять задумчиво-мечтательное выражение))) В общем, Чейд убежден, что равная по положению молодая женщина не будет вызывать подозрений у заговорщиков, будет легко втереться к ним в доверие. Фитц бухтит, но как обычно подчиняется Чейду, Шут помогает ему с переодеванием. Из помолодевшего Фитца получается хорошенькая барышня, привлекательности ему добавляет и то, что он объявлен богатой наследницей, а высокие женщины пользуются популярностью при дворе благодаря королеве Кетриккен. В общем, Фитцу приходится существовать в женском обличии и терпеть ухаживания множества поклонников. Шут развлекается, обучая Фитца женским премудростям, лорд Голден веселится вовсю, ухаживая за дамой в свете. Фитца все бесит, но деваться некуда. Потом оказывается, что благодаря тому, что лорд Голден, как поклонник, всегда где-то рядом, это спасет Фитца от чего-нибудь (для этого Шут там и дежурил, а троллил Фитца просто потому что))))»
Размещение: С разрешения автора.
— Сейчас наденем на тебя нижние юбки, и можно будет переходить к платью. Ты какой фасон предпочитаешь: с обилием пуговиц или кружев?
Шут смотрел на меня серьёзно, но уголки его губ подрагивали в едва сдерживаемой ухмылке. Его чрезвычайно забавляло то положение, в котором я невольно оказался.
— Я предпочитаю камзол и штаны, — искренне ответил, впрочем, не надеясь, что меня послушают.
— Возьми платье с кружевами. В этом сезоне они в моде. — Чейд посмеивался, наблюдая за нами, и время от времени давал советы одевающему меня Шуту.
— Почему я не могу переодеться слугой?
— Потому что ты им уже был и из рук вон плохо справился с ролью. В итоге Лодвайн тебя едва не убил, и мы вынуждены были лечить твои раны Скиллом. Посмотри, к чему это привело, — сказал Чейд.
Я невольно бросил взгляд на своё отражение в зеркале. В рост человека, в тяжёлой медной раме, оно показывало мне мальчишку, едва ли старше Нэда: долговязого, высокого, с непривычно гладким лицом, не изуродованным шрамами. Конечно, раньше я хотел, чтобы они исчезли, но не такой же ценой! Сейчас мне можно было дать не больше пятнадцати, отчего я чувствовал неловкость и раздражение. Словно меня вытащили из моего тела и против воли запихнули в новое, сильное и молодое, но совершенно чужое.
«Как старик в теле младенца», — мелькнула в голове мысль.
— Хорошо, пусть не слуга. Но почему ты решил сделать из меня юную леди? Почему не старушку? Ещё одна леди Тайм при дворе не вызовет ни у кого ни удивления, ни интереса.
— А вот в этом, Фитц, ты ошибаешься. — Чейд налил в кубок бренди и немного отпил, довольно жмурясь. — У старушек, в отличие от юных леди, всегда есть груз из прошлого. Их легенду гораздо легче проверить, чем у молоденькой девушки. Появление последней никого не заинтересует. Ко двору всегда съезжались девицы на выданье в поисках выгодной партии и развлечений.
— Я всё равно против. Эта идея нелепа. Ничего не получится — я понятия не имею, как должны вести себя юные леди. Вот сыграть роль ворчливой старой дамы…
— Думаешь, леди Тайм всегда была мерзкой старухой? — перебил меня Чейд.
На его лице появилась мечтательная улыбка, от которой мне стало не по себе. Что-что, а знать о прошлом леди Тайм мне совершенно не хотелось.
— Не переживай, Фитц. Я тебе обо всём расскажу, — пообещал мне Шут. — Правил не так уж много, к тому же ты у нас будешь леди с неприлично большим приданным. Поверь, одно это сделает тебя необычайно привлекательным в глазах высшего общества.
— Я не хочу быть привлекательным.
— А зря. Тебе какой цвет нравится: зелёный или сиреневый? — внезапно спросил друг.
— Зелёный, — ответил я не задумываясь.
Шут молча протянул мне зелёные чулки из тончайшего шёлка. Я удивлённо посмотрел на них, на друга, а потом ощутил, что краснею. Неужели он всерьёз считает, что я их надену?
— Помочь? — заботливо предложил Шут, не замечая или делая вид, что не замечает моего смущения.
Я покачал головой и взял чулки. С этим я мог справиться и сам.
Надеть чулки — что может быть проще?
Так я думал, пока дело не дошло до подвязок. Шут честно старался не смеяться, когда я, путаясь в шнурках и лентах, пытался справиться со своенравным предметом гардероба. Чейд же развлекался, наслаждаясь бесплатным представлением и моим смущением.
С чулками помог мне Шут. Усадив меня на стул, он присел рядом на корточки и положил мою ногу себе на колено, а потом ловко справился с завязками сначала на одном чулке, затем на другом.
— У тебя неплохо получается. Большой опыт? — я натянуто улыбнулся.
— Разумеется. Но, знаешь ли, предпочитаю снимать их, — ответил он и подмигнул мне. А потом отпустил мою ногу, напоследок проведя рукой по голени.
Касание выглядело совершенно случайным, но меня не покидало ощущение, что Шут издевается. И хотя больше не было колпака с колокольчиками, не было и посоха с крысиной головой, но то неуловимое, присущее лишь королевскому шуту — осталось. Он снова, как и годы назад, с самым серьёзным лицом устраивал свои розыгрыши или сочинял едкие стихи, после которых я ощущал себя дураком.
Конечно, Шут злился после нашей ссоры, но всё же я надеялся, что рано или поздно мы помиримся.
За чулками последовали туфли с платьем, затем парик и грим. Снова взглянув на себя в зеркало, я увидел хорошенькую девушку с золотистыми волосами, которая стояла неестественно прямо, словно ей к спине прибили палку да так и оставили.
— Нравится? — Шут гордился проделанной работой и ждал заслуженной похвалы.
Сглотнув, я честно ответил:
— Нет.
Трудно было воспринимать себя мальчишкой-подростком, но ещё труднее — юной девушкой, хорошенькой и жутко чем-то недовольной.
Шут нахмурился, услышав мой ответ. Я поспешно произнёс:
— Не то чтобы плохо. Наоборот — хорошо. Даже слишком хорошо. Только мне кажется, что ты перестарался.
— О! Неужели ты боишься, что к тебе будут приставать? — Шут обхватил меня сзади за талию, и — мы были одного роста — положил подбородок мне на плечо. — Не стоит, Фитци, я сумею тебя защитить. Главное — кричи погромче и ни в коем случае не ломай навязчивым ухажерам руки. Самое большее, что дозволено этикетом юным леди, — это пощёчина.
— Я запомню, — мрачно сказал я и отстранился от Шута. Рядом с ним было неловко, горячо, и я не хотел, чтобы он это заметил.
— Что ж, осталось повторить легенду — и можно будет выпустить Фитца в свет, — сказал Чейд.
Вздохнув, я послушно начал рассказ:
— Меня зовут Фелиция Вуд, я младшая из троих детей в семье. Мне пятнадцать лет, и я впервые приехала в Бакк. Мой отец — барон Стэнд Вуд — владеет серебряными рудниками в герцогстве Шокс. Я обожаю вышивание, игру на арфе и конные прогулки. Я недалёкая, легкомысленная особа, мечтающая о балах и развлечениях.
— Всё верно, но не забывай, что леди Фелиция достаточно застенчива и наивна, поэтому с радостью примет помощь и покровительство лорда Голдена, когда встретит его сегодня вечером на балу, — добавил Чейд, когда я замолчал.
— Разве у лорда Голдена не будет более важных дел, чем нянчиться с юной леди? — спросил я, с подозрением поглядывая на Шута.
— Дорогая, поверь, ради такой хорошенькой леди я готов отложить все мои дела, — заверил меня он.
В этот миг я понял, насколько сильно влип: Шут ни за что не упустит возможности развлечься за мой счёт.
Вечер начался вполне спокойно. На меня мало кто обращал внимание за трапезой, так что я смог немного поесть и выпить вина. В корсете я ощущал себя как в тисках, но в то же время он заставлял держать спину прямо и не сутулиться. После трапезы были объявлены танцы. Я направился к лавкам у стены, где сидели пожилые леди. План спрятаться в тени казался чудо как хорошим, но ровно до того мига, когда лорд Голден преградил мне дорогу.
В камзоле насыщенно-изумрудного оттенка, расшитого золотой нитью, с волосами, собранными лентой в небрежный хвост, и разрисованным яркими красками лицом, он приковывал к себе внимание. И его это ни капли не смущало.
— Очаровательная леди скучает? Позвольте мне пригласить вас на танец!
Не став слушать моих возражений, он повёл меня в круг танцующих. Став напротив, положил руку на талию, второй крепко сжал мою ладонь и повёл в танце. Некоторое время мы танцевали молча. Хотя время от времени я сбивался с ритма, наступая ему на ноги, Шут не жаловался.
— Не кривись так, иначе люди подумают, что я тебя заставляю.
— Так и есть.
— Ну же! Улыбнись.
— Зачем?
— Это первое и главное правило для леди. Если не знаешь, что сказать — улыбайся. Если совершил какой-то промах — тоже улыбайся. Таким очаровательным юным особам за улыбку готовы простить почти любую оплошность. — Шут внезапно отпустил меня, отошёл на пару шагов назад и поклонился. Я последовал его примеру, неловко придерживая платье.
Мы поменялись партнёрами: он вёл в танце незнакомую мне леди, я же танцевал с лордом Гвидо из Тилта. От него пахло вином и крепким табаком, и он так и норовил прижать меня к себе сильнее, чем того позволяли правила приличия. Мне ужасно хотелось оттолкнуть его, а ещё лучше — сломать нос, но вместо этого я улыбнулся. Он улыбнулся в ответ, и его рука сползла сначала на мою поясницу, затем — ниже. К счастью, пришло время меняться партнёрами. Шут снова повёл меня в танце.
Он с усмешкой наблюдал за мной, но ничего не говорил, за что я был ему благодарен.
Когда музыка закончилась, Шут предложил:
— Вина?
— Не откажусь.
Получив бокал, я осушил его до дна, на что Шут покачал головой и отобрал у меня кубок.
— Юные леди не пьют, как стражники в таверне. Они смакуют один кубок на протяжении всего вечера, а то и просто делают вид, что пьют.
Я недоверчиво посмотрел на друга и спросил:
— Какой в этом смысл?
— Ну как же! Куда интереснее споить ухажёра. Для него это чревато головной болью и похмельем на утро. Для леди лишний кубок — подмоченная репутация.
— Ещё одно правило?
— Конечно, — тихо ответил он, а потом добавил громче: — Вынужден ненадолго вас покинуть, леди Фелиция. Не скучайте, я обязательно вернусь, ведь вы мне обещали танец.
Я кивнул. Наконец-то можно немного передохнуть.
Прошло совсем немного времени, но я ощущал себя ужасно: туфли на каблуках давили и натирали ноги, затылок под париком чесался, а корсет превращал в пытку малейшее движение.
Как оказалось, быть женщиной куда труднее, чем можно было себе представить.
Быть леди — труднее вдвойне.
Вскоре я понял это, когда меня окружили юные и не очень лорды. Они наперебой приглашали меня на танец, сыпали комплиментами, сравнивая мои глаза со звёздами, а походку — с порханием мотылька. На последнем комплименте я поперхнулся вином, на что один из лордов деликатно постучал меня по спине.
Все их разговоры в итоге сводились к вопросам о моей вымышленной семье:
— Скажите, леди Фелиция, это правда, что ваш отец торгует с Удачным?
— Говорят, что нынче цены на серебро взлетели до небес…
— Ходят слухи, что игре на арфе вас учила сама Старлинг! Трудно представить, во сколько золотых это обошлось вашему отцу…
Их навязчивое внимание раздражало, но всё, что я мог — это изображать смущение и растерянность от того, что не знаю, какому из благородных лордов отдать предпочтение.
Честно говоря, я и правда не знал: все они были одинаково нелепы в своём стремлении привлечь внимание богатой невесты.
Когда тянуть дальше время стало неприлично, неожиданно появился Шут. Снисходительно посмотрев на лордов, он изящно поклонился, а затем взял мою руку и поцеловал.
— Леди Фелиция, вы обещали мне танец.
— Да-да, конечно! — Я встал и последовал за Шутом, послав на прощание своим незадачливым ухажерам смущённую улыбку.
По крайней мере, я надеялся, что она выглядела смущённой, а не злорадной.
— Должен признать, что из тебя получилась прехорошенькая девушка, — прошептал Шут, склоняясь ко мне в танце.
— Неужели? — едко спросил я.
Он кивнул.
— Посуди сам: леди Филиция молчалива, скромна и до смешного нерешительна — взять хотя бы то, что ты ни с кем больше так и не танцевал. А уж размер приданого! В общем, идеальная партия для искателя богатой жёнушки.
— Не смешно.
— Разве я смеюсь?
— Разве нет? — Я сердито посмотрел на него, а затем, сдавшись, попросил: — Проведи меня до комнаты, пожалуйста. Боюсь, что не переживу ещё одного танца.
— Как скажешь… дорогая. — Шут всё же не выдержал и, глядя на меня, рассмеялся — впервые за весь вечер.
И я невольно улыбнулся в ответ. Что не говори, а положение у меня и правда то ещё — врагу не позавидуешь.
Из зала мы вышли без проблем. Туфли настолько сильно натёрли мне ноги, что я немного прихрамывал. Шут ненавязчиво предложил мне руку, и я с облегчением опёрся на него. Идти стало легче. Я искренне надеялся, что этот ужасный вечер закончился. Что я смогу наконец-таки снять с себя опостылевшую одежду, смыть грим и завалиться с бутылкой бренди в кровать. Я зажмурился, предвкушая, насколько здорово будет дышать полной грудью, безо всяких корсетов и платьев с кружевами; насколько здорово будет почувствовать себя собой, пусть и значительно помолодевшим.
Но все мои фантазии испарились, стоило услышать чей-то окрик. Обернувшись, я увидел спешащего к нам лорда Гвидо. Его лицо покраснело, походка была шаткой, но глаза горели праведным гневом.
— Лорд Голден! Как вы смеете!
— Что смею, лорд Гвидо? — вежливо спросил Шут.
Коридор был достаточно широк, но он стал так, чтобы оказаться между Гвидо и мной.
— Вы хотите погубить репутацию леди Фелиции!
— Неужели? — Шут нехорошо улыбнулся. — Мне казалось, что я спасаю её от незадачливых ухажёров и охотников за приданым.
— Вы? Ха! Не смешите. С вашей-то репутацией и постельными предпочтениями…
Не выдержав, я ударил лорда Гвидо. Взвыв, он схватился за лицо. Я с удовольствием смотрел, как сквозь его пальцы просачивается кровь, алая и горячая, словно праздничное вино. Раздражение, копившееся весь вечер, нашло выход, отчего мне стало хорошо и легко.
— Боюсь вас разочаровать, лорд, но я не нуждаюсь в защите, — сказал я, с отвращением глядя на него. — Пойдёмте, лорд Голден. Этот вечер был слишком долгим и утомительным.
До моей комнаты мы дошли молча. На пороге Шут неодобрительно покачал головой и сказал:
— Леди не ломают носы ухажерам.
— Ты говорил, что они не ломают руки. Впрочем, я не леди.
— Верно — не леди.
Шут поклонился мне, на прощание поцеловал руку, а затем ушёл.
Ушёл для того, чтобы через полчаса по тайному ходу войти в мою комнату. В одной руке у него была бутылка бренди, в другой — поднос с душистым свежим хлебом и мясом.
— Подумал, что ты захочешь нормально поужинать после бала, — сказал он, ставя всё на стол у кровати. — Помочь раздеться?
Я кивнул: если с париком и гримом справиться было легко, то расшнуровать корсет оказалось настоящим мучением. Шут с этим справился легко и быстро, а затем положил руки на мои плечи и стал разминать напряжённые мускулы.
Было хорошо и спокойно, и совершенно естественно. Вот только взгляд у Шута стал другим, тяжёлым и потемневшим.
Чтобы как-то прервать неловкое молчание, я спросил:
— Где ты научился настолько хорошо разбираться в женской одежде?
Шут загадочно улыбнулся, а затем склонился к моему уху и прошептал:
— Это секрет. Но если меня хорошенько напоить, то я смогу его нечаянно разболтать.
— Что ж, тогда у меня не остаётся выбора, — парировал я, на что Шут рассмеялся и пошёл открывать бутылку.
Что было после — совсем другая история. Добавлю только, что бренди был хорош и на утро я не страдал от похмелья.
Название: Кошка
Автор: ОК Робин Хобб 2015
Бета: ОК Робин Хобб 2015
Форма: проза
Размер: драббл, 663 слова
Пейринг/Персонажи: Пчёлка, Шун
Категория: джен
Жанр: General
Рейтинг: PG
Предупреждения: POV, спойлеры к событиям книги «Fool’s Quest».
Краткое содержание: Даже в клетке волк остаётся волком.
Размещение: С разрешения автора.
В красочных снах я видела наше поместье, Ивовый Лес, и отца. Сидя в своем кабинете, он всегда что-то писал. На столе в беспорядке лежали пергаменты, книги и сломанные перья. Его руки, такие большие и сильные, были испачканы чернилами. Он время от времени смотрел на меня и улыбался. Я же, кутающаяся в тёплый плед, сидела возле камина и грелась у очага.
Я была сонной и сытой. И бесконечно счастливой.
Жаль, что раньше я этого не понимала.
Под санями поскрипывал снег. Лошади фыркали, Двалия с Винделиаром о чём-то тихо говорили, время от времени посматривая на меня. Я же притворялась спящей. Так было проще и безопасней. Волк-отец как-то сказал, что если не можешь побороть врага, то затаись и выжидай. Всегда будет возможность внезапно атаковать.
Или убежать.
Рядом пошевелилась Шун, тихо вздохнула и посмотрела на меня. Она тоже притворялась. Из-за страха или осторожности? Я не знала. Мы почти не разговаривали. Большую часть времени она находилась в оцепенении, равнодушно выполняя приказы Двалии. Шун едва ухаживала за собой. Из капризной раздражающей девицы она превратилась в тень себя прежней.
Шун напоминала мне дикую кошку, у которой выдрали когти и посадили в клетку. Кошку из моего сна. В нем её, оглушённую, с кровоточащими лапами, замотали в пушистую шаль да так и оставили задыхаться. Дальше сон ветвился и каждый раз заканчивался по-разному.
Кошка задыхалась, медленно умирая.
Кошка выбралась на свободу и напала на похитителей; ей отрубили голову.
Кошка выбралась на свободу и убежала, но её поймали.
Кошку освободили и отдали на забаву псам.
Я не знала, какому из этих концов суждено воплотиться в реальность. Да и не хотела знать. Все они были ужасными и вели к её гибели. Я не хотела этого. Зависть и обиды остались в прошлом, плен нас уравнял. Всё, что нам оставалось, — выжить и попытаться спастись.
На то, что отец найдёт меня и вернёт домой, я больше не надеялась. Слишком много прошло времени, слишком далеко нас увезли.
— Шейсим? — Двалия коснулась моего лица. Несмотря на мороз, её рука была горячей, словно вместо крови по венам у неё тёк огонь.
— Шейсим, просыпайся. Время ужинать.
Я послушно села на санях и так же съела всё, что она мне принесла. Еда казалась пресной, пахла прелой травой, но была сытной и горячей. Как всегда после трапезы, меня начало клонить в сон. Слова Шун о том, что в еду нам подсыпали снотворное, оказались верными, но не есть я не могла — это было бы слишком подозрительно.
Шун легла рядом со мной, не обнимая, но согревая теплом своего тела; она часто так ложилась. Я закрыла глаза и уснула.
Каждый раз это было похоже на нырок под воду: мучительно долгий и страшный. Мне снова снилась кошка. Когда её вынули из шали — она была едва тёплой, но всё ещё дышала. С каким-то безнадёжным остервенением зверь цеплялся за жизнь — это завораживало. Кошку небрежно бросили на край саней и поехали дальше. Дорога была неровной, с рытвинами и ухабинами, сани то и дело трясло и заносило в сторону. На одном из поворотов кошка свалилась из саней да так и осталась лежать в снегу.
Её исчезновение никто не заметил.
Никто не стал возвращаться.
Проснувшись, я невольно улыбнулась. Конечно, это всего лишь одна из вероятностей, ничтожно малая и совершенно невозможная, но она существовала, а значит, всё ещё оставалась надежда.
Если Шун спасётся, то рано или поздно её найдёт отец и узнает, что я жива.
Он обязательно найдёт меня — иначе и быть не может.
— Чему радуешься? — тихо спросила Шун.
— Мы сбежим. Обязательно сбежим, — прошептала я.
Шун посмотрела на меня с раздражением, как раньше, а потом вдруг улыбнулась и обняла. Впервые за всё время.
— Конечно, сбежим. В конце концов, в этом мире можно рассчитывать только на себя.
Чего было в её голосе больше — злости или надежды? — я так и не поняла. Да это было и не важно. У меня появилась цель — значит, всё ещё можно изменить.
Конечно, можно. Даже в клетке волк остаётся волком. Непоправимым остаётся только смерть, волчонок.
Название: Одна на двоих*
Автор: ОК Робин Хобб 2015
Бета: ОК Робин Хобб 2015
Форма: проза
Размер: драббл, 689 слов
Пейринг/Персонажи: Шут/Фитц
Категория: слэш
Жанр: Missing scene/Romance/POV
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: AU книги «Странствий убийцы».
Краткое содержание: Вначале был насморк, а виноватым во всем снова оказался Фитц.
Размещение: С разрешения автора.
Все началось с насморка.
Моя спина после ранения еще болела, но не настолько, чтобы отказывать себе в удовольствии от прогулок. Во время них меня сопровождал Ночной Волк, замечательно справляющийся с обязанностями охранника. Или няньки — смотря с какой стороны посмотреть.
Сначала Шут хмурился, затем пытался раз или два составить мне компанию, но после очередной стычки со Старлинг оставил эту идею. Не то чтобы он признал свое поражение — в искусстве вести словесные дуэли ему не было равных, — просто Шуту не нравилось общество менестреля, и он не скрывал этого.
Единственное место, куда ей не было ходу, — дом Шута. Простая, разрисованная яркими красками дверь надежно защищала меня от Старлинг и от прочих любопытствующих.
Дом был небольшим, но уютным: очаг, стол с парой стульев и кровать, которую Шут любезно мне уступил. Сам же каждый вечер ложился спать у очага, но через несколько дней я заметил, что ему нездоровится. Он то и дело шмыгал носом и сдавленно кашлял, наивно считая, что я ничего не замечаю.
— Ты заболел?
— Нет, — ответил он. Слишком быстро, не глядя на меня. Лгал, конечно же.
— Мы можем поменяться. Как-никак, это твоя кровать.
— Можем, — кивнул Шут. — И сведем на нет всю работу целителя.
Я вздохнул — он был прав, но это не означало, что я так легко сдамся.
— Кровать достаточно широка для двоих — тебе не обязательно спать на полу, — сказал я, на что получил удивленный взгляд от друга.
Затем удивление на его лице сменилось досадой, и он отвернулся.
— Шут?
— Это плохая идея, — отозвался он после долгого молчания, усмехнулся и добавил: — Но, в конце концов, я никогда не был мудр.
Я так и не понял, что тогда имел в виду Шут, но с того дня мы спали вместе.
Как оказалось, Шут действительно плохо переносил холод. Ночью он прижимался ко мне в поисках тепла и крепко обнимал, зачастую вместе с рукой закидывая на меня и ноги. Просыпался Шут рано, но любил поваляться в постели, оттягивая тот миг, когда надо вставать. Я почти привык к нему и порой воспринимал его как Ночного Волка, с которым мы нередко засыпали рядом во время путешествия в Горное Королевство.
Все было хорошо ровно до той ночи, когда у меня снова случился припадок. Я, сцепив зубы, ощущал, как мое тело раз за разом сотрясают судороги, как возвращается пульсирующая боль, как невыносимо ноют шрамы на изувеченном теле.
— Тише, Фитц, тише. Все хорошо — ты в безопасности.
Шут, оседлав меня, крепко прижал мои руки к кровати, чтобы я не навредил себе.
Приступ закончился так же неожиданно, как и начался, оставив после себя опустошение и слабость. Шут, еще немного подержав меня, — отпустил, но не стал слазить. Наклонился так близко, что я ощутил его дыхание на своем лице. Сначала дыхание, затем губы.
Что-что, а целоваться Шут умел не хуже, чем высмеивать маленькие слабости придворных господ. С ним мне было хорошо.
Слишком хорошо.
Слишком сладко.
До боли.
— Шут, это… плохая идея, — прошептал я, когда он отстранился.
Во тьме его лицо было плохо видно, но мне показалось, что он усмехнулся — эдак понимающе, до безобразия чувственно и лениво, словно объевшийся сметаной кот, отчего я невольно покраснел.
— Я это говорил с самого начала, но ты никогда меня не слушал.
А потом сделал то, чего я от него не ожидал: Шут слез с меня, лег рядом и пожелал:
— Спокойной ночи.
Стоит ли говорить, что в ту ночь я так и не смог уснуть. Впрочем, как и во все последующие за ней.
Что-что, а ставить в неловкое положение Шут умел.
В нашу последнюю ночь перед поисками Верити мы оба лежали без сна. Шут наблюдал за мной; в свете пламени его глаза казались золотыми. Он молчал, но его молчание не было ни безразличным, ни тягостным, — скорее выжидающим и самую малость робким.
Найдя его руку под одеялом, я осторожно сжал ее, тем самым выражая то, что не мог (да и не знал как) облечь в слова. Шут улыбнулся, но все же упрямо сказал:
— Я все равно поеду вместе с вами.
— И мне тебя никак не переубедить?
— Никак. — Он замолчал, затем со смешком добавил: — В конце концов, я тоже никогда не умел тебя слушать.
________________________________
*имеется в виду кровать =)
Название: Коктейль «Ожидание встречи»
Автор: ОК Робин Хобб 2015
Бета: ОК Робин Хобб 2015
Форма: проза
Размер: мини, 1 290 слов
Пейринг/Персонажи: Шут/Фитц, Совершенный
Жанр: Romance/UST/POV
Рейтинг: PG
Краткое содержание: Последний день долгого пути.
Размещение: С разрешения автора.
— Господин, я не… — начал он, подводя Малту ко мне.
— Он не разрешал мне, — не дала ему досказать девушка, — но волосы ее гривы такие шелковистые, наверное, почти как у вас, и я их заплела.
— О, юная леди очень проницательна! Когда-то моя грива была такого же цвета.
Парень и девушка улыбнулись и немного расслабились.
Малта легонько тряхнула головой, словно демонстрируя вплетенные черные атласные ленточки. Красиво.
— Но как же вы смогли? Малта вам позволила?
— Малта? Какое диковинное имя, — удивилась девушка.
— Может быть, но никакое другое ей не подойдет, — заверил я.
Малта ткнулась влажным носом в мою перчатку.
— Ей понравилась такая нежная забота. И она хочет, чтобы я отблагодарил вас. С удовольствием.
Я стал расстегивать верхние пуговицы рубашки. Девушка, немного покраснев, наблюдала за моими руками. Потом посмотрела прямо в глаза. Я знал этот взгляд: дерзость и надежда. Меня это смутило. Все же я еще не привык, что женщины смотрят на меня подобным образом. Расстегнув цепочку, я подошел к девушке ближе и стал надевать украшение ей на шею. Тонкая серебряная цепочка и капля янтаря на ней. Прозрачная как слеза капля. Девушка благодарила и смотрела на мои волосы, потом потянулась и дотронулась до них рукой. Когда она осторожно отняла ладонь, у нее на пальце сидела бабочка, желтая с черными отметинами. Пара мгновений — и она улетела. Девушка молчала. Желание посмотреть ей в глаза так, как я могу, и увидеть там варианты ее будущего, захватило меня. Выбрать лучший и легонько, словом, подтолкнуть ее идти по этой дороге. Нет, не стоит этого делать и нарушать правила.
Я тщательно прикрепил сумки к седлу.
— Что ж, чтобы мое длительное путешествие завершилось сегодня, я должен немедленно отправляться, — бодро объяснил я наблюдавшим за мной конюху и девушке. — Правда, я не представляю, как меня встретят, — добавил под нос себе. — Прощайте!
Я быстро сел на лошадь и не оглядываясь выехал за ворота постоялого двора.
Эта часть Бакка была лесистой. Дорога — наезженной и живописной, а Малта любила порезвиться. Тревогу оттеснила радость быстрой езды. Я знал, куда мне нужно ехать — видел это в своих снах. Да и как я мог не знать! Сердце — лучший лоцман и самая подробная карта.
Ранее я уже проезжал здесь, только в обратном направлении. В первый раз — с Кетриккен, зимой, в холод и снег. Ни капли радости не помню из того путешествия. Одни лишь страх и отчаяние. Когда я засыпал, то видел множество снов, но во всех были ты и кровь. Я боялся спать. Тогда появилось видение, оно повторялось: огромный волк смотрел на меня твоими глазами. Как я хотел знать, что это значит! Но… лишь одному времени известно все. Одному — в трех его лицах.
Во второй раз была осень. Девушка-на-Драконе бросила (именно так) меня в Баккипе. Но я не мог там оставаться: в моих снах появился другой юноша, даже мальчик, с татуировкой на лице. И я представлял, где должен его искать. Я навсегда попрощался с тобой там, в горах, садясь на Девушку-на-Драконе. Но ты ведь даже не понял, что это был прощальный поцелуй. Ты так устал, а сердце твое было опустошено. Я надеялся, что время все излечит. Опять время. Тот путь был печален. А сейчас? Радость, тревога, надежда, страх смешивались во мне и усиливали друг друга.
К полудню воздух стал более свежий и соленый: мы приблизились к морю. Малта шла неспешной рысью, и я смотрел по сторонам в надежде найти место отдохнуть и напоить лошадь. Вот и ручей. Я спешился и сошел с дороги, Малта обогнала меня и стала жадно пить. Я пошел вниз по течению ручья. Здесь вода почти остановилась и сверкала зеркальной гладью. Заглянул в нее: опаленные змеиным ядом волосы были немного короче остальных и выбивались из хвоста. Я снял перчатки, намочил руки и пригладил их. Умылся и опять посмотрел на свое отражение. А как посмотришь на меня ты?
У меня не было и капли сомнения, что у Совершенного должно быть твое лицо. Труднее всего было уговорить его убрать бороду. Маленькие детские ручки, дергающие и теребящие ее — самое лучшее воспоминание, что у него было. Мне пришлось пустить в ход все свое красноречие, чтобы убедить корабль: борода испортит весь его новый облик. Все же, живые корабли — почти драконы и так падки на лесть! Совершенный ревностно следил за тем, что я делаю с его лицом.
— Что, рука дрогнула? Не похоже на тебя, — спросил он, ощупав свой только вырезанный нос.
— Нет, не дрогнула. Так и должно быть.
— Ну, если тебе так нравится, то я верю. Но как бы я хотел взглянуть в чистую морскую гладь, увидеть себя и убедиться в этом!
— Не сомневайся — у тебя самое прекрасное лицо, что мне доводилось видеть.
— Тогда я буду всегда поворачивать его к тебе, чтобы ты могла любоваться, — лукаво сказал Совершенный. — Только бы не налететь на рифы в это время.
Я устроился под молодым дубом перекусить. Съев то, что осталось от сытного завтрака, прислонился к стволу и закрыл глаза. Я знал, что ты вспоминал меня. Твой Скилл тревожил меня время от времени, словно неловкая рука, касающаяся щеки. Но ответить я не мог, не умел. Было ли это одиночество? Я никогда не видел рядом с тобой женщины в такие моменты. Или ты все же скучал по мне? Тот странный случай на корабле… не стоит тешить себя надеждами! Я открыл сумку, достал бутылку абрикосового бренди и сделал несколько глотков, потом еще несколько. Ладно. Пора.
Солнце уже начинало спускаться за самые высокие деревья, когда я увидел тропу, что уходила в сторону от дороги. Рядом с развилкой лежала свернувшаяся клубком кошка, вырезанная из дерева. Про нее мне рассказали встречные путники. Значит, осталось совсем немного. Я спрыгнул с лошади, достал из сумки бренди и чашку, наполнил ее наполовину и стал медленно пить. Малта повернула ко мне голову, слегка наклонила ее и укоризненно посмотрела.
— Что? Да, я волнуюсь! Бессердечная ты девица, Малта. Лучше бы подбодрила.
Она фыркнула, отвернулась и отошла. Ну почему, почему я не могу увидеть свое ближайшее будущее?! А если мог, стал бы смотреть? Не знаю.
Когда я снова сел на лошадь, та решила выполнить мою просьбу и галопом понеслась по тропе. Мне приходилось уворачиваться от веток, так и норовивших хлестнуть меня. Спустя некоторое время Малта перешла на рысь и стала поглядывать в бок, чем-то обеспокоенная. Она выше поднимала ноги, и стук ее копыт сливался с ударами в моей груди. Казалось, эти звуки слышны по всей округе. А может, так оно и было? И тут я увидел хижину и стоявшего на пороге человека. У него была борода. Это шутка судьбы? Я не мог не улыбаться. Подъехав к жилищу и остановившись, я хорошо разглядел его лицо — сосредоточенное и напряженное. Так вполне могло быть. Что ж… Я ведь хороший актер и, если нужно, сыграю и эту роль. Глубоко вздохнув, я надел маску равнодушия.
— Ты даже не хочешь со мной поздороваться, Фитц?
Название: Он — дракон
Автор: ОК Робин Хобб 2015
Бета: ОК Робин Хобб 2015
Форма: проза
Размер: мини, 1 220 слов
Пейринг: Фитц/Шут
Категория: слэш
Жанр: Romance/POV
Рейтинг: PG
Предупреждения: AU, где Шут — дракон, а Фитц — его хранитель. В книгах Робин Хобб драконы разумные существа.
Краткое содержание: О влюблённом драконе и его хранителе.
Примечание: Написано по мотивам заявки: «С удовольствием прочитаю любые сюжеты про Фитца и Шута, чем длиннее — тем лучше!!! Пожелание одно: додайте им счастливых финалов, без расставаний! А в процессе — мучайте их себе и нам в удовольствие».
Размещение: С разрешения автора.
— Охоться сам. Сейчас ты можешь себе это позволить, — сказал я.
Конечно, он обиделся, но от ужина отказываться не стал. За время нашего путешествия Шут вырос, набрал вес и перестал походить на полудохлого жеребёнка. Его короткие лапы окрепли и без труда выносили вес тела, крылья походили на два прочных паруса, а чешуя из грязно-серой стала белоснежной и твёрдой; от её блеска на солнце болели глаза.
Больше всего изменился характер Шута: если раньше он щерил зубы, когда я пытался приблизиться к нему, то теперь с удовольствием принимал от меня всё, что я ему давал, и с каждым разом требовал большего. По правде говоря, меня это пугало.
— Ты мой хранитель и обязан заботиться обо мне. — Закончив с трапезой, Шут лёг на землю, положив на лапы массивную голову, и пристально взглянул на меня.
Я отвернулся, стараясь не смотреть ему в глаза. В прошлый раз это закончилось тем, что он едва меня не сожрал. Сам же Шут всё отрицал и уверял, что всего лишь хотел удобнее устроить меня на ночёвку.
— Заботиться, а не потакать всем твоим прихотям!
— Что тебе не нравится? Разве ты не счастлив служить такому мудрому и прекрасному дракону, как я? — вкрадчиво спросил Шут.
— Нет, — честно ответил я.
Мне вообще не хотелось никому служить — слишком многим пришлось заплатить в прошлом за эту сомнительную честь. Отправляясь в роли охотника в это опасное путешествие, я надеялся наконец-то освободиться от всех обязательств и долгов. Кто же знал, что я повстречаю слабого болезненного дракона и из жалости стану о нём заботиться. Кто же знал, что дракон переживёт путешествие и привяжется к своему хранителю.
— Нет? — переспросил Шут, а затем сделал рывок и прижал меня лапой к земле.
Не сильно, но ощутимо. Не раня — играясь, что было не менее унизительным.
— Отпусти меня! — потребовал я, всё же попробовав оттолкнуть когтистую лапу, на что Шут лишь фыркнул и улёгся рядом. Дракон был гораздо больше и сильнее меня, но редко это показывал. Куда больше ему нравились словесные перепалки.
— Нет.
— Почему?
— Вдруг тебя съедят или ты споткнёшься и свернёшь шею, отойдя ночью по нужде в кусты? Где мне в этой глуши искать ещё одного хранителя? И кто будет для меня охотиться? В конце концов, я уже притерпелся к твоим отвратительным манерам, вечному унынию и запаху. У меня совершенно нет желания заново к кому-то привыкать.
Замолчав, Шут закрыл глаза, тем самым показывая, что разговор закончен и возражения не принимаются. Всё, что оставалось, — надеяться, что дракон ночью не раздавит меня и не съест, приняв за ужасно невкусную, но сытную речную свинью.
Утро началось с разминки затёкшего за ночь тела и жалоб голодного Шута. Я не разговаривал с ним, сердясь за вчерашнюю выходку. Позавтракав, отправился на охоту, надеясь за привычной работой справиться с охватившим меня раздражением.
Так дальше продолжаться не могло. Отношение Шута ко мне с каждым днём всё больше и больше пугало. Другие драконы тоже по своему были привязаны к своим хранителям, но ни один из них так ревностно не охранял человека и не ревновал его к другим людям.
Я вспомнил, как Джерд однажды предложила разделить мне с ней постель. Не то чтобы это было неожиданно — за время путешествия в Кельсингру она по очереди переспала почти со всеми мужчинами, сопровождающими драконов. Удивило другое: Шут едва не растерзал её. Если бы не вмешательство Меркора и других драконов, у нас стало бы на одного хранителя меньше.
Шут тогда, рыча и плюясь ядом, сказал:
— Мой хранитель. Никому не отдам.
И после этого он начал чудить: вспышки раздражения сменялись холодом, словесные пикировки — захватывающими историями о Элдерлингах, живших столетия назад, равнодушие — почти болезненным желанием не отпускать от себя ни на шаг.
Единственное, что оставалось прежним, — то, что Шут так и не смог научиться летать. Трудно сказать, кого это тяготило больше: меня или его.
На охоте мне удалось подстрелить животное, чем-то похожее на оленя, только без рогов. Оно было достаточно большим, чтобы утолить первый голод дракона и дать мне время продолжить охоту, — так я думал, возвращаясь в лагерь.
По пути меня отвлек шум, похожий на хлопанье крыльев. Посмотрев на небо, я не поверил своим глазам: в воздухе парил дракон. Его чешуя казалась ослепительно-белоснежной, а крылья настолько невесомыми и прозрачными, что чем-то напоминали мне крылья стрекозы.
Это был Шут, и он был прекрасен.
Прошло три дня. Шут, научившись летать, покинул лагерь и отправился на север. Сначала я облегчённо вздохнул, затем начал волноваться, а после — тосковать. Шут обрёл крылья и больше не нуждался во мне. Всё, что мне оставалось, — смириться с этим.
Одни хранители мне сочувствовали и понимающе кивали, другие — поздравляли, что я избавился от настолько капризного и эгоистичного подопечного.
Странное дело: раньше я часто об этом думал, даже мечтал, но стоило этому произойти — совсем не ощутил себя счастливым. Разглядывая своё лицо в водной глади, я отметил серебристую чешую, появившуюся на скулах, и плотные наросты на висках и лбу. Такая же чешуя была у меня на спине и груди, а ногти наоборот потемнели и стали крепкими и острыми.
Как бы я этому ни сопротивлялся, но Шуту удалось изменить меня. И не только снаружи.
Послышалось хлопанье крыльев, меня на миг накрыла тень, а потом в реку, прямо передо мной, приземлился дракон.
Его золотистые глаза по-прежнему затягивали и лишали воли, а зубастая морда оставалась такой же безобразной и очень наглой, но всё же я безумно был рад его видеть.
— Спорю на свой хвост, ты скучал по мне! — Шут оскалил зубы, а затем, красуясь, расправил крылья, обдавая меня брызгами воды.
— Нет, — сказал я. Конечно же, из вредности.
Шут на миг замер, недоверчиво посмотрел на меня, а потом фыркнул:
— Ну и ладно. Хочешь полетать?
Предложение было настолько неожиданным, диким и совершенно не в духе гордого дракона, что я сначала растерялся, а затем насторожился. В чём подвох?
— Ну же, соглашайся. — Он наклонился ко мне и легонько толкнул мордой, отчего я, не удержавшись, упал на землю.
— Полетать в драконьих когтях? — спросил, только чтобы не молчать.
— В когтях? Хм… можно и на спине, но раз ты не хочешь… — Шут обиженно отвернулся, намереваясь снова покинуть меня.
И я сдался. Поднялся и, надев рубашку, подошёл к нему. Погладил по гибкой мощной шее, с трепетом прикоснулся к роскошному крылу и спросил:
— Можно?
Шут кивнул, с любопытством наблюдая за мной.
Осмелев, я забрался на его спину. Сидеть было непривычно: всё же дракон — это не лошадь. Вцепившись руками в наросты на спине, я плотнее прижался к его телу. Шут, почувствовав, что я готов, оттолкнулся от земли и размеренно замахал крыльями, набирая высоту.
От вида, открывшегося передо мной, перехватило дыхание. Хотя ветер бил в лицо, отчего слезились глаза, вздувалась пузырём рубашка, а полёт совсем не походил на размеренную рысь верховой лошади, но мне хотелось, как ребёнку, кричать от восторга.
Я чувствовал ответную радость дракона, отголоски снисхождения и вместе с тем что-то другое, непонятное, а оттого пугающее.
Мы улетали всё дальше и дальше от лагеря хранителей и от Кельсингры. Заволновавшись, что Шуту не хватит сил на обратный путь, я предложил ему возвращаться, на что он с убийственной прямотой спросил:
— Зачем?
— Там наш… дом.
— Наш дом там, где мы, — терпеливо объяснил Шут. — Неужели ты и правда думал, что вернулся для того, чтобы снова прозябать в этом мёртвом городе? Я нашёл гораздо лучшее место, где не так много сводящих с ума домов из чёрного камня, зато есть купальни и пастбища крупного скота; их вполне хватит, чтобы протянуть сезон-второй.
— Ты вернулся за мной. — Не вопрос — утверждение.
Шут не стал отпираться, лишь сказал:
— Ты мой хранитель. Только мой.
После этих слов я понял, что мои злоключения только начинаются.
URL записиОК Робин Хобб: I этап
Название: Правила этикета для юных леди
Автор: ОК Робин Хобб 2015
Бета: ОК Робин Хобб 2015
Задание: «Правила»
Форма: проза
Размер: мини, 2 274 слова
Пейринг/Персонажи: Фитц/Шут, Чейд
Категория: слэш
Жанр: Romance/Humour/POV
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: скорее преслэш
Краткое содержание: Трудно быть леди.
Примечания: 1) Первая часть цикла «Во все тяжкие».
2) Написано по мотивам заявки: «Идея для юморного миника, навеяно многочисленными переодеваниями из последней книги:
Фитц после сражения с Лодвайном и лечения скиллом омолодился читать дальшетак, что выглядит ровестником Нэда. Играть роль Тома он больше не может. Но у Лодвайна в замке явно остались сообщники среди самой высшей знати, и их нужно вычислить. Чейд решает переодеть Фитца девушкой и ввести в высшее общество как невесту на выданье. Фитц сопротивляется, предлагает нарядить его старушкой, типа леди Тайм. Чейд ему в ответ: «Думаешь, леди Тайм всегда была мерзкой старухой?» (тут его лицо должно обязательно принять задумчиво-мечтательное выражение))) В общем, Чейд убежден, что равная по положению молодая женщина не будет вызывать подозрений у заговорщиков, будет легко втереться к ним в доверие. Фитц бухтит, но как обычно подчиняется Чейду, Шут помогает ему с переодеванием. Из помолодевшего Фитца получается хорошенькая барышня, привлекательности ему добавляет и то, что он объявлен богатой наследницей, а высокие женщины пользуются популярностью при дворе благодаря королеве Кетриккен. В общем, Фитцу приходится существовать в женском обличии и терпеть ухаживания множества поклонников. Шут развлекается, обучая Фитца женским премудростям, лорд Голден веселится вовсю, ухаживая за дамой в свете. Фитца все бесит, но деваться некуда. Потом оказывается, что благодаря тому, что лорд Голден, как поклонник, всегда где-то рядом, это спасет Фитца от чего-нибудь (для этого Шут там и дежурил, а троллил Фитца просто потому что))))»
Размещение: С разрешения автора.
— Сейчас наденем на тебя нижние юбки, и можно будет переходить к платью. Ты какой фасон предпочитаешь: с обилием пуговиц или кружев?
Шут смотрел на меня серьёзно, но уголки его губ подрагивали в едва сдерживаемой ухмылке. Его чрезвычайно забавляло то положение, в котором я невольно оказался.
— Я предпочитаю камзол и штаны, — искренне ответил, впрочем, не надеясь, что меня послушают.
— Возьми платье с кружевами. В этом сезоне они в моде. — Чейд посмеивался, наблюдая за нами, и время от времени давал советы одевающему меня Шуту.
— Почему я не могу переодеться слугой?
— Потому что ты им уже был и из рук вон плохо справился с ролью. В итоге Лодвайн тебя едва не убил, и мы вынуждены были лечить твои раны Скиллом. Посмотри, к чему это привело, — сказал Чейд.
Я невольно бросил взгляд на своё отражение в зеркале. В рост человека, в тяжёлой медной раме, оно показывало мне мальчишку, едва ли старше Нэда: долговязого, высокого, с непривычно гладким лицом, не изуродованным шрамами. Конечно, раньше я хотел, чтобы они исчезли, но не такой же ценой! Сейчас мне можно было дать не больше пятнадцати, отчего я чувствовал неловкость и раздражение. Словно меня вытащили из моего тела и против воли запихнули в новое, сильное и молодое, но совершенно чужое.
«Как старик в теле младенца», — мелькнула в голове мысль.
— Хорошо, пусть не слуга. Но почему ты решил сделать из меня юную леди? Почему не старушку? Ещё одна леди Тайм при дворе не вызовет ни у кого ни удивления, ни интереса.
— А вот в этом, Фитц, ты ошибаешься. — Чейд налил в кубок бренди и немного отпил, довольно жмурясь. — У старушек, в отличие от юных леди, всегда есть груз из прошлого. Их легенду гораздо легче проверить, чем у молоденькой девушки. Появление последней никого не заинтересует. Ко двору всегда съезжались девицы на выданье в поисках выгодной партии и развлечений.
— Я всё равно против. Эта идея нелепа. Ничего не получится — я понятия не имею, как должны вести себя юные леди. Вот сыграть роль ворчливой старой дамы…
— Думаешь, леди Тайм всегда была мерзкой старухой? — перебил меня Чейд.
На его лице появилась мечтательная улыбка, от которой мне стало не по себе. Что-что, а знать о прошлом леди Тайм мне совершенно не хотелось.
— Не переживай, Фитц. Я тебе обо всём расскажу, — пообещал мне Шут. — Правил не так уж много, к тому же ты у нас будешь леди с неприлично большим приданным. Поверь, одно это сделает тебя необычайно привлекательным в глазах высшего общества.
— Я не хочу быть привлекательным.
— А зря. Тебе какой цвет нравится: зелёный или сиреневый? — внезапно спросил друг.
— Зелёный, — ответил я не задумываясь.
Шут молча протянул мне зелёные чулки из тончайшего шёлка. Я удивлённо посмотрел на них, на друга, а потом ощутил, что краснею. Неужели он всерьёз считает, что я их надену?
— Помочь? — заботливо предложил Шут, не замечая или делая вид, что не замечает моего смущения.
Я покачал головой и взял чулки. С этим я мог справиться и сам.
***
Надеть чулки — что может быть проще?
Так я думал, пока дело не дошло до подвязок. Шут честно старался не смеяться, когда я, путаясь в шнурках и лентах, пытался справиться со своенравным предметом гардероба. Чейд же развлекался, наслаждаясь бесплатным представлением и моим смущением.
С чулками помог мне Шут. Усадив меня на стул, он присел рядом на корточки и положил мою ногу себе на колено, а потом ловко справился с завязками сначала на одном чулке, затем на другом.
— У тебя неплохо получается. Большой опыт? — я натянуто улыбнулся.
— Разумеется. Но, знаешь ли, предпочитаю снимать их, — ответил он и подмигнул мне. А потом отпустил мою ногу, напоследок проведя рукой по голени.
Касание выглядело совершенно случайным, но меня не покидало ощущение, что Шут издевается. И хотя больше не было колпака с колокольчиками, не было и посоха с крысиной головой, но то неуловимое, присущее лишь королевскому шуту — осталось. Он снова, как и годы назад, с самым серьёзным лицом устраивал свои розыгрыши или сочинял едкие стихи, после которых я ощущал себя дураком.
Конечно, Шут злился после нашей ссоры, но всё же я надеялся, что рано или поздно мы помиримся.
За чулками последовали туфли с платьем, затем парик и грим. Снова взглянув на себя в зеркало, я увидел хорошенькую девушку с золотистыми волосами, которая стояла неестественно прямо, словно ей к спине прибили палку да так и оставили.
— Нравится? — Шут гордился проделанной работой и ждал заслуженной похвалы.
Сглотнув, я честно ответил:
— Нет.
Трудно было воспринимать себя мальчишкой-подростком, но ещё труднее — юной девушкой, хорошенькой и жутко чем-то недовольной.
Шут нахмурился, услышав мой ответ. Я поспешно произнёс:
— Не то чтобы плохо. Наоборот — хорошо. Даже слишком хорошо. Только мне кажется, что ты перестарался.
— О! Неужели ты боишься, что к тебе будут приставать? — Шут обхватил меня сзади за талию, и — мы были одного роста — положил подбородок мне на плечо. — Не стоит, Фитци, я сумею тебя защитить. Главное — кричи погромче и ни в коем случае не ломай навязчивым ухажерам руки. Самое большее, что дозволено этикетом юным леди, — это пощёчина.
— Я запомню, — мрачно сказал я и отстранился от Шута. Рядом с ним было неловко, горячо, и я не хотел, чтобы он это заметил.
— Что ж, осталось повторить легенду — и можно будет выпустить Фитца в свет, — сказал Чейд.
Вздохнув, я послушно начал рассказ:
— Меня зовут Фелиция Вуд, я младшая из троих детей в семье. Мне пятнадцать лет, и я впервые приехала в Бакк. Мой отец — барон Стэнд Вуд — владеет серебряными рудниками в герцогстве Шокс. Я обожаю вышивание, игру на арфе и конные прогулки. Я недалёкая, легкомысленная особа, мечтающая о балах и развлечениях.
— Всё верно, но не забывай, что леди Фелиция достаточно застенчива и наивна, поэтому с радостью примет помощь и покровительство лорда Голдена, когда встретит его сегодня вечером на балу, — добавил Чейд, когда я замолчал.
— Разве у лорда Голдена не будет более важных дел, чем нянчиться с юной леди? — спросил я, с подозрением поглядывая на Шута.
— Дорогая, поверь, ради такой хорошенькой леди я готов отложить все мои дела, — заверил меня он.
В этот миг я понял, насколько сильно влип: Шут ни за что не упустит возможности развлечься за мой счёт.
***
Вечер начался вполне спокойно. На меня мало кто обращал внимание за трапезой, так что я смог немного поесть и выпить вина. В корсете я ощущал себя как в тисках, но в то же время он заставлял держать спину прямо и не сутулиться. После трапезы были объявлены танцы. Я направился к лавкам у стены, где сидели пожилые леди. План спрятаться в тени казался чудо как хорошим, но ровно до того мига, когда лорд Голден преградил мне дорогу.
В камзоле насыщенно-изумрудного оттенка, расшитого золотой нитью, с волосами, собранными лентой в небрежный хвост, и разрисованным яркими красками лицом, он приковывал к себе внимание. И его это ни капли не смущало.
— Очаровательная леди скучает? Позвольте мне пригласить вас на танец!
Не став слушать моих возражений, он повёл меня в круг танцующих. Став напротив, положил руку на талию, второй крепко сжал мою ладонь и повёл в танце. Некоторое время мы танцевали молча. Хотя время от времени я сбивался с ритма, наступая ему на ноги, Шут не жаловался.
— Не кривись так, иначе люди подумают, что я тебя заставляю.
— Так и есть.
— Ну же! Улыбнись.
— Зачем?
— Это первое и главное правило для леди. Если не знаешь, что сказать — улыбайся. Если совершил какой-то промах — тоже улыбайся. Таким очаровательным юным особам за улыбку готовы простить почти любую оплошность. — Шут внезапно отпустил меня, отошёл на пару шагов назад и поклонился. Я последовал его примеру, неловко придерживая платье.
Мы поменялись партнёрами: он вёл в танце незнакомую мне леди, я же танцевал с лордом Гвидо из Тилта. От него пахло вином и крепким табаком, и он так и норовил прижать меня к себе сильнее, чем того позволяли правила приличия. Мне ужасно хотелось оттолкнуть его, а ещё лучше — сломать нос, но вместо этого я улыбнулся. Он улыбнулся в ответ, и его рука сползла сначала на мою поясницу, затем — ниже. К счастью, пришло время меняться партнёрами. Шут снова повёл меня в танце.
Он с усмешкой наблюдал за мной, но ничего не говорил, за что я был ему благодарен.
Когда музыка закончилась, Шут предложил:
— Вина?
— Не откажусь.
Получив бокал, я осушил его до дна, на что Шут покачал головой и отобрал у меня кубок.
— Юные леди не пьют, как стражники в таверне. Они смакуют один кубок на протяжении всего вечера, а то и просто делают вид, что пьют.
Я недоверчиво посмотрел на друга и спросил:
— Какой в этом смысл?
— Ну как же! Куда интереснее споить ухажёра. Для него это чревато головной болью и похмельем на утро. Для леди лишний кубок — подмоченная репутация.
— Ещё одно правило?
— Конечно, — тихо ответил он, а потом добавил громче: — Вынужден ненадолго вас покинуть, леди Фелиция. Не скучайте, я обязательно вернусь, ведь вы мне обещали танец.
Я кивнул. Наконец-то можно немного передохнуть.
***
Прошло совсем немного времени, но я ощущал себя ужасно: туфли на каблуках давили и натирали ноги, затылок под париком чесался, а корсет превращал в пытку малейшее движение.
Как оказалось, быть женщиной куда труднее, чем можно было себе представить.
Быть леди — труднее вдвойне.
Вскоре я понял это, когда меня окружили юные и не очень лорды. Они наперебой приглашали меня на танец, сыпали комплиментами, сравнивая мои глаза со звёздами, а походку — с порханием мотылька. На последнем комплименте я поперхнулся вином, на что один из лордов деликатно постучал меня по спине.
Все их разговоры в итоге сводились к вопросам о моей вымышленной семье:
— Скажите, леди Фелиция, это правда, что ваш отец торгует с Удачным?
— Говорят, что нынче цены на серебро взлетели до небес…
— Ходят слухи, что игре на арфе вас учила сама Старлинг! Трудно представить, во сколько золотых это обошлось вашему отцу…
Их навязчивое внимание раздражало, но всё, что я мог — это изображать смущение и растерянность от того, что не знаю, какому из благородных лордов отдать предпочтение.
Честно говоря, я и правда не знал: все они были одинаково нелепы в своём стремлении привлечь внимание богатой невесты.
Когда тянуть дальше время стало неприлично, неожиданно появился Шут. Снисходительно посмотрев на лордов, он изящно поклонился, а затем взял мою руку и поцеловал.
— Леди Фелиция, вы обещали мне танец.
— Да-да, конечно! — Я встал и последовал за Шутом, послав на прощание своим незадачливым ухажерам смущённую улыбку.
По крайней мере, я надеялся, что она выглядела смущённой, а не злорадной.
— Должен признать, что из тебя получилась прехорошенькая девушка, — прошептал Шут, склоняясь ко мне в танце.
— Неужели? — едко спросил я.
Он кивнул.
— Посуди сам: леди Филиция молчалива, скромна и до смешного нерешительна — взять хотя бы то, что ты ни с кем больше так и не танцевал. А уж размер приданого! В общем, идеальная партия для искателя богатой жёнушки.
— Не смешно.
— Разве я смеюсь?
— Разве нет? — Я сердито посмотрел на него, а затем, сдавшись, попросил: — Проведи меня до комнаты, пожалуйста. Боюсь, что не переживу ещё одного танца.
— Как скажешь… дорогая. — Шут всё же не выдержал и, глядя на меня, рассмеялся — впервые за весь вечер.
И я невольно улыбнулся в ответ. Что не говори, а положение у меня и правда то ещё — врагу не позавидуешь.
***
Из зала мы вышли без проблем. Туфли настолько сильно натёрли мне ноги, что я немного прихрамывал. Шут ненавязчиво предложил мне руку, и я с облегчением опёрся на него. Идти стало легче. Я искренне надеялся, что этот ужасный вечер закончился. Что я смогу наконец-таки снять с себя опостылевшую одежду, смыть грим и завалиться с бутылкой бренди в кровать. Я зажмурился, предвкушая, насколько здорово будет дышать полной грудью, безо всяких корсетов и платьев с кружевами; насколько здорово будет почувствовать себя собой, пусть и значительно помолодевшим.
Но все мои фантазии испарились, стоило услышать чей-то окрик. Обернувшись, я увидел спешащего к нам лорда Гвидо. Его лицо покраснело, походка была шаткой, но глаза горели праведным гневом.
— Лорд Голден! Как вы смеете!
— Что смею, лорд Гвидо? — вежливо спросил Шут.
Коридор был достаточно широк, но он стал так, чтобы оказаться между Гвидо и мной.
— Вы хотите погубить репутацию леди Фелиции!
— Неужели? — Шут нехорошо улыбнулся. — Мне казалось, что я спасаю её от незадачливых ухажёров и охотников за приданым.
— Вы? Ха! Не смешите. С вашей-то репутацией и постельными предпочтениями…
Не выдержав, я ударил лорда Гвидо. Взвыв, он схватился за лицо. Я с удовольствием смотрел, как сквозь его пальцы просачивается кровь, алая и горячая, словно праздничное вино. Раздражение, копившееся весь вечер, нашло выход, отчего мне стало хорошо и легко.
— Боюсь вас разочаровать, лорд, но я не нуждаюсь в защите, — сказал я, с отвращением глядя на него. — Пойдёмте, лорд Голден. Этот вечер был слишком долгим и утомительным.
До моей комнаты мы дошли молча. На пороге Шут неодобрительно покачал головой и сказал:
— Леди не ломают носы ухажерам.
— Ты говорил, что они не ломают руки. Впрочем, я не леди.
— Верно — не леди.
Шут поклонился мне, на прощание поцеловал руку, а затем ушёл.
Ушёл для того, чтобы через полчаса по тайному ходу войти в мою комнату. В одной руке у него была бутылка бренди, в другой — поднос с душистым свежим хлебом и мясом.
— Подумал, что ты захочешь нормально поужинать после бала, — сказал он, ставя всё на стол у кровати. — Помочь раздеться?
Я кивнул: если с париком и гримом справиться было легко, то расшнуровать корсет оказалось настоящим мучением. Шут с этим справился легко и быстро, а затем положил руки на мои плечи и стал разминать напряжённые мускулы.
Было хорошо и спокойно, и совершенно естественно. Вот только взгляд у Шута стал другим, тяжёлым и потемневшим.
Чтобы как-то прервать неловкое молчание, я спросил:
— Где ты научился настолько хорошо разбираться в женской одежде?
Шут загадочно улыбнулся, а затем склонился к моему уху и прошептал:
— Это секрет. Но если меня хорошенько напоить, то я смогу его нечаянно разболтать.
— Что ж, тогда у меня не остаётся выбора, — парировал я, на что Шут рассмеялся и пошёл открывать бутылку.
Что было после — совсем другая история. Добавлю только, что бренди был хорош и на утро я не страдал от похмелья.
Название: Кошка
Автор: ОК Робин Хобб 2015
Бета: ОК Робин Хобб 2015
Форма: проза
Размер: драббл, 663 слова
Пейринг/Персонажи: Пчёлка, Шун
Категория: джен
Жанр: General
Рейтинг: PG
Предупреждения: POV, спойлеры к событиям книги «Fool’s Quest».
Краткое содержание: Даже в клетке волк остаётся волком.
Размещение: С разрешения автора.
В красочных снах я видела наше поместье, Ивовый Лес, и отца. Сидя в своем кабинете, он всегда что-то писал. На столе в беспорядке лежали пергаменты, книги и сломанные перья. Его руки, такие большие и сильные, были испачканы чернилами. Он время от времени смотрел на меня и улыбался. Я же, кутающаяся в тёплый плед, сидела возле камина и грелась у очага.
Я была сонной и сытой. И бесконечно счастливой.
Жаль, что раньше я этого не понимала.
***
Под санями поскрипывал снег. Лошади фыркали, Двалия с Винделиаром о чём-то тихо говорили, время от времени посматривая на меня. Я же притворялась спящей. Так было проще и безопасней. Волк-отец как-то сказал, что если не можешь побороть врага, то затаись и выжидай. Всегда будет возможность внезапно атаковать.
Или убежать.
Рядом пошевелилась Шун, тихо вздохнула и посмотрела на меня. Она тоже притворялась. Из-за страха или осторожности? Я не знала. Мы почти не разговаривали. Большую часть времени она находилась в оцепенении, равнодушно выполняя приказы Двалии. Шун едва ухаживала за собой. Из капризной раздражающей девицы она превратилась в тень себя прежней.
Шун напоминала мне дикую кошку, у которой выдрали когти и посадили в клетку. Кошку из моего сна. В нем её, оглушённую, с кровоточащими лапами, замотали в пушистую шаль да так и оставили задыхаться. Дальше сон ветвился и каждый раз заканчивался по-разному.
Кошка задыхалась, медленно умирая.
Кошка выбралась на свободу и напала на похитителей; ей отрубили голову.
Кошка выбралась на свободу и убежала, но её поймали.
Кошку освободили и отдали на забаву псам.
Я не знала, какому из этих концов суждено воплотиться в реальность. Да и не хотела знать. Все они были ужасными и вели к её гибели. Я не хотела этого. Зависть и обиды остались в прошлом, плен нас уравнял. Всё, что нам оставалось, — выжить и попытаться спастись.
На то, что отец найдёт меня и вернёт домой, я больше не надеялась. Слишком много прошло времени, слишком далеко нас увезли.
— Шейсим? — Двалия коснулась моего лица. Несмотря на мороз, её рука была горячей, словно вместо крови по венам у неё тёк огонь.
— Шейсим, просыпайся. Время ужинать.
Я послушно села на санях и так же съела всё, что она мне принесла. Еда казалась пресной, пахла прелой травой, но была сытной и горячей. Как всегда после трапезы, меня начало клонить в сон. Слова Шун о том, что в еду нам подсыпали снотворное, оказались верными, но не есть я не могла — это было бы слишком подозрительно.
Шун легла рядом со мной, не обнимая, но согревая теплом своего тела; она часто так ложилась. Я закрыла глаза и уснула.
Каждый раз это было похоже на нырок под воду: мучительно долгий и страшный. Мне снова снилась кошка. Когда её вынули из шали — она была едва тёплой, но всё ещё дышала. С каким-то безнадёжным остервенением зверь цеплялся за жизнь — это завораживало. Кошку небрежно бросили на край саней и поехали дальше. Дорога была неровной, с рытвинами и ухабинами, сани то и дело трясло и заносило в сторону. На одном из поворотов кошка свалилась из саней да так и осталась лежать в снегу.
Её исчезновение никто не заметил.
Никто не стал возвращаться.
Проснувшись, я невольно улыбнулась. Конечно, это всего лишь одна из вероятностей, ничтожно малая и совершенно невозможная, но она существовала, а значит, всё ещё оставалась надежда.
Если Шун спасётся, то рано или поздно её найдёт отец и узнает, что я жива.
Он обязательно найдёт меня — иначе и быть не может.
— Чему радуешься? — тихо спросила Шун.
— Мы сбежим. Обязательно сбежим, — прошептала я.
Шун посмотрела на меня с раздражением, как раньше, а потом вдруг улыбнулась и обняла. Впервые за всё время.
— Конечно, сбежим. В конце концов, в этом мире можно рассчитывать только на себя.
Чего было в её голосе больше — злости или надежды? — я так и не поняла. Да это было и не важно. У меня появилась цель — значит, всё ещё можно изменить.
Конечно, можно. Даже в клетке волк остаётся волком. Непоправимым остаётся только смерть, волчонок.
Название: Одна на двоих*
Автор: ОК Робин Хобб 2015
Бета: ОК Робин Хобб 2015
Форма: проза
Размер: драббл, 689 слов
Пейринг/Персонажи: Шут/Фитц
Категория: слэш
Жанр: Missing scene/Romance/POV
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: AU книги «Странствий убийцы».
Краткое содержание: Вначале был насморк, а виноватым во всем снова оказался Фитц.
Размещение: С разрешения автора.
— Я любил этого человека, как не любил никого другого. Я не говорю, что любил
его сильнее, чем люблю твою мать. Но моя любовь к нему была другой.
Р. Хобб, «Убийца Шута»
его сильнее, чем люблю твою мать. Но моя любовь к нему была другой.
Р. Хобб, «Убийца Шута»
Все началось с насморка.
Моя спина после ранения еще болела, но не настолько, чтобы отказывать себе в удовольствии от прогулок. Во время них меня сопровождал Ночной Волк, замечательно справляющийся с обязанностями охранника. Или няньки — смотря с какой стороны посмотреть.
Сначала Шут хмурился, затем пытался раз или два составить мне компанию, но после очередной стычки со Старлинг оставил эту идею. Не то чтобы он признал свое поражение — в искусстве вести словесные дуэли ему не было равных, — просто Шуту не нравилось общество менестреля, и он не скрывал этого.
Единственное место, куда ей не было ходу, — дом Шута. Простая, разрисованная яркими красками дверь надежно защищала меня от Старлинг и от прочих любопытствующих.
Дом был небольшим, но уютным: очаг, стол с парой стульев и кровать, которую Шут любезно мне уступил. Сам же каждый вечер ложился спать у очага, но через несколько дней я заметил, что ему нездоровится. Он то и дело шмыгал носом и сдавленно кашлял, наивно считая, что я ничего не замечаю.
— Ты заболел?
— Нет, — ответил он. Слишком быстро, не глядя на меня. Лгал, конечно же.
— Мы можем поменяться. Как-никак, это твоя кровать.
— Можем, — кивнул Шут. — И сведем на нет всю работу целителя.
Я вздохнул — он был прав, но это не означало, что я так легко сдамся.
— Кровать достаточно широка для двоих — тебе не обязательно спать на полу, — сказал я, на что получил удивленный взгляд от друга.
Затем удивление на его лице сменилось досадой, и он отвернулся.
— Шут?
— Это плохая идея, — отозвался он после долгого молчания, усмехнулся и добавил: — Но, в конце концов, я никогда не был мудр.
Я так и не понял, что тогда имел в виду Шут, но с того дня мы спали вместе.
***
Как оказалось, Шут действительно плохо переносил холод. Ночью он прижимался ко мне в поисках тепла и крепко обнимал, зачастую вместе с рукой закидывая на меня и ноги. Просыпался Шут рано, но любил поваляться в постели, оттягивая тот миг, когда надо вставать. Я почти привык к нему и порой воспринимал его как Ночного Волка, с которым мы нередко засыпали рядом во время путешествия в Горное Королевство.
Все было хорошо ровно до той ночи, когда у меня снова случился припадок. Я, сцепив зубы, ощущал, как мое тело раз за разом сотрясают судороги, как возвращается пульсирующая боль, как невыносимо ноют шрамы на изувеченном теле.
— Тише, Фитц, тише. Все хорошо — ты в безопасности.
Шут, оседлав меня, крепко прижал мои руки к кровати, чтобы я не навредил себе.
Приступ закончился так же неожиданно, как и начался, оставив после себя опустошение и слабость. Шут, еще немного подержав меня, — отпустил, но не стал слазить. Наклонился так близко, что я ощутил его дыхание на своем лице. Сначала дыхание, затем губы.
Что-что, а целоваться Шут умел не хуже, чем высмеивать маленькие слабости придворных господ. С ним мне было хорошо.
Слишком хорошо.
Слишком сладко.
До боли.
— Шут, это… плохая идея, — прошептал я, когда он отстранился.
Во тьме его лицо было плохо видно, но мне показалось, что он усмехнулся — эдак понимающе, до безобразия чувственно и лениво, словно объевшийся сметаной кот, отчего я невольно покраснел.
— Я это говорил с самого начала, но ты никогда меня не слушал.
А потом сделал то, чего я от него не ожидал: Шут слез с меня, лег рядом и пожелал:
— Спокойной ночи.
Стоит ли говорить, что в ту ночь я так и не смог уснуть. Впрочем, как и во все последующие за ней.
Что-что, а ставить в неловкое положение Шут умел.
***
В нашу последнюю ночь перед поисками Верити мы оба лежали без сна. Шут наблюдал за мной; в свете пламени его глаза казались золотыми. Он молчал, но его молчание не было ни безразличным, ни тягостным, — скорее выжидающим и самую малость робким.
Найдя его руку под одеялом, я осторожно сжал ее, тем самым выражая то, что не мог (да и не знал как) облечь в слова. Шут улыбнулся, но все же упрямо сказал:
— Я все равно поеду вместе с вами.
— И мне тебя никак не переубедить?
— Никак. — Он замолчал, затем со смешком добавил: — В конце концов, я тоже никогда не умел тебя слушать.
________________________________
*имеется в виду кровать =)
Название: Коктейль «Ожидание встречи»
Автор: ОК Робин Хобб 2015
Бета: ОК Робин Хобб 2015
Форма: проза
Размер: мини, 1 290 слов
Пейринг/Персонажи: Шут/Фитц, Совершенный
Жанр: Romance/UST/POV
Рейтинг: PG
Краткое содержание: Последний день долгого пути.
Размещение: С разрешения автора.
— Господин, я не… — начал он, подводя Малту ко мне.
— Он не разрешал мне, — не дала ему досказать девушка, — но волосы ее гривы такие шелковистые, наверное, почти как у вас, и я их заплела.
— О, юная леди очень проницательна! Когда-то моя грива была такого же цвета.
Парень и девушка улыбнулись и немного расслабились.
Малта легонько тряхнула головой, словно демонстрируя вплетенные черные атласные ленточки. Красиво.
— Но как же вы смогли? Малта вам позволила?
— Малта? Какое диковинное имя, — удивилась девушка.
— Может быть, но никакое другое ей не подойдет, — заверил я.
Малта ткнулась влажным носом в мою перчатку.
— Ей понравилась такая нежная забота. И она хочет, чтобы я отблагодарил вас. С удовольствием.
Я стал расстегивать верхние пуговицы рубашки. Девушка, немного покраснев, наблюдала за моими руками. Потом посмотрела прямо в глаза. Я знал этот взгляд: дерзость и надежда. Меня это смутило. Все же я еще не привык, что женщины смотрят на меня подобным образом. Расстегнув цепочку, я подошел к девушке ближе и стал надевать украшение ей на шею. Тонкая серебряная цепочка и капля янтаря на ней. Прозрачная как слеза капля. Девушка благодарила и смотрела на мои волосы, потом потянулась и дотронулась до них рукой. Когда она осторожно отняла ладонь, у нее на пальце сидела бабочка, желтая с черными отметинами. Пара мгновений — и она улетела. Девушка молчала. Желание посмотреть ей в глаза так, как я могу, и увидеть там варианты ее будущего, захватило меня. Выбрать лучший и легонько, словом, подтолкнуть ее идти по этой дороге. Нет, не стоит этого делать и нарушать правила.
Я тщательно прикрепил сумки к седлу.
— Что ж, чтобы мое длительное путешествие завершилось сегодня, я должен немедленно отправляться, — бодро объяснил я наблюдавшим за мной конюху и девушке. — Правда, я не представляю, как меня встретят, — добавил под нос себе. — Прощайте!
Я быстро сел на лошадь и не оглядываясь выехал за ворота постоялого двора.
Эта часть Бакка была лесистой. Дорога — наезженной и живописной, а Малта любила порезвиться. Тревогу оттеснила радость быстрой езды. Я знал, куда мне нужно ехать — видел это в своих снах. Да и как я мог не знать! Сердце — лучший лоцман и самая подробная карта.
Ранее я уже проезжал здесь, только в обратном направлении. В первый раз — с Кетриккен, зимой, в холод и снег. Ни капли радости не помню из того путешествия. Одни лишь страх и отчаяние. Когда я засыпал, то видел множество снов, но во всех были ты и кровь. Я боялся спать. Тогда появилось видение, оно повторялось: огромный волк смотрел на меня твоими глазами. Как я хотел знать, что это значит! Но… лишь одному времени известно все. Одному — в трех его лицах.
Во второй раз была осень. Девушка-на-Драконе бросила (именно так) меня в Баккипе. Но я не мог там оставаться: в моих снах появился другой юноша, даже мальчик, с татуировкой на лице. И я представлял, где должен его искать. Я навсегда попрощался с тобой там, в горах, садясь на Девушку-на-Драконе. Но ты ведь даже не понял, что это был прощальный поцелуй. Ты так устал, а сердце твое было опустошено. Я надеялся, что время все излечит. Опять время. Тот путь был печален. А сейчас? Радость, тревога, надежда, страх смешивались во мне и усиливали друг друга.
К полудню воздух стал более свежий и соленый: мы приблизились к морю. Малта шла неспешной рысью, и я смотрел по сторонам в надежде найти место отдохнуть и напоить лошадь. Вот и ручей. Я спешился и сошел с дороги, Малта обогнала меня и стала жадно пить. Я пошел вниз по течению ручья. Здесь вода почти остановилась и сверкала зеркальной гладью. Заглянул в нее: опаленные змеиным ядом волосы были немного короче остальных и выбивались из хвоста. Я снял перчатки, намочил руки и пригладил их. Умылся и опять посмотрел на свое отражение. А как посмотришь на меня ты?
У меня не было и капли сомнения, что у Совершенного должно быть твое лицо. Труднее всего было уговорить его убрать бороду. Маленькие детские ручки, дергающие и теребящие ее — самое лучшее воспоминание, что у него было. Мне пришлось пустить в ход все свое красноречие, чтобы убедить корабль: борода испортит весь его новый облик. Все же, живые корабли — почти драконы и так падки на лесть! Совершенный ревностно следил за тем, что я делаю с его лицом.
— Что, рука дрогнула? Не похоже на тебя, — спросил он, ощупав свой только вырезанный нос.
— Нет, не дрогнула. Так и должно быть.
— Ну, если тебе так нравится, то я верю. Но как бы я хотел взглянуть в чистую морскую гладь, увидеть себя и убедиться в этом!
— Не сомневайся — у тебя самое прекрасное лицо, что мне доводилось видеть.
— Тогда я буду всегда поворачивать его к тебе, чтобы ты могла любоваться, — лукаво сказал Совершенный. — Только бы не налететь на рифы в это время.
Я устроился под молодым дубом перекусить. Съев то, что осталось от сытного завтрака, прислонился к стволу и закрыл глаза. Я знал, что ты вспоминал меня. Твой Скилл тревожил меня время от времени, словно неловкая рука, касающаяся щеки. Но ответить я не мог, не умел. Было ли это одиночество? Я никогда не видел рядом с тобой женщины в такие моменты. Или ты все же скучал по мне? Тот странный случай на корабле… не стоит тешить себя надеждами! Я открыл сумку, достал бутылку абрикосового бренди и сделал несколько глотков, потом еще несколько. Ладно. Пора.
Солнце уже начинало спускаться за самые высокие деревья, когда я увидел тропу, что уходила в сторону от дороги. Рядом с развилкой лежала свернувшаяся клубком кошка, вырезанная из дерева. Про нее мне рассказали встречные путники. Значит, осталось совсем немного. Я спрыгнул с лошади, достал из сумки бренди и чашку, наполнил ее наполовину и стал медленно пить. Малта повернула ко мне голову, слегка наклонила ее и укоризненно посмотрела.
— Что? Да, я волнуюсь! Бессердечная ты девица, Малта. Лучше бы подбодрила.
Она фыркнула, отвернулась и отошла. Ну почему, почему я не могу увидеть свое ближайшее будущее?! А если мог, стал бы смотреть? Не знаю.
Когда я снова сел на лошадь, та решила выполнить мою просьбу и галопом понеслась по тропе. Мне приходилось уворачиваться от веток, так и норовивших хлестнуть меня. Спустя некоторое время Малта перешла на рысь и стала поглядывать в бок, чем-то обеспокоенная. Она выше поднимала ноги, и стук ее копыт сливался с ударами в моей груди. Казалось, эти звуки слышны по всей округе. А может, так оно и было? И тут я увидел хижину и стоявшего на пороге человека. У него была борода. Это шутка судьбы? Я не мог не улыбаться. Подъехав к жилищу и остановившись, я хорошо разглядел его лицо — сосредоточенное и напряженное. Так вполне могло быть. Что ж… Я ведь хороший актер и, если нужно, сыграю и эту роль. Глубоко вздохнув, я надел маску равнодушия.
— Ты даже не хочешь со мной поздороваться, Фитц?
Название: Он — дракон
Автор: ОК Робин Хобб 2015
Бета: ОК Робин Хобб 2015
Форма: проза
Размер: мини, 1 220 слов
Пейринг: Фитц/Шут
Категория: слэш
Жанр: Romance/POV
Рейтинг: PG
Предупреждения: AU, где Шут — дракон, а Фитц — его хранитель. В книгах Робин Хобб драконы разумные существа.
Краткое содержание: О влюблённом драконе и его хранителе.
Примечание: Написано по мотивам заявки: «С удовольствием прочитаю любые сюжеты про Фитца и Шута, чем длиннее — тем лучше!!! Пожелание одно: додайте им счастливых финалов, без расставаний! А в процессе — мучайте их себе и нам в удовольствие».
Размещение: С разрешения автора.
— Охоться сам. Сейчас ты можешь себе это позволить, — сказал я.
Конечно, он обиделся, но от ужина отказываться не стал. За время нашего путешествия Шут вырос, набрал вес и перестал походить на полудохлого жеребёнка. Его короткие лапы окрепли и без труда выносили вес тела, крылья походили на два прочных паруса, а чешуя из грязно-серой стала белоснежной и твёрдой; от её блеска на солнце болели глаза.
Больше всего изменился характер Шута: если раньше он щерил зубы, когда я пытался приблизиться к нему, то теперь с удовольствием принимал от меня всё, что я ему давал, и с каждым разом требовал большего. По правде говоря, меня это пугало.
— Ты мой хранитель и обязан заботиться обо мне. — Закончив с трапезой, Шут лёг на землю, положив на лапы массивную голову, и пристально взглянул на меня.
Я отвернулся, стараясь не смотреть ему в глаза. В прошлый раз это закончилось тем, что он едва меня не сожрал. Сам же Шут всё отрицал и уверял, что всего лишь хотел удобнее устроить меня на ночёвку.
— Заботиться, а не потакать всем твоим прихотям!
— Что тебе не нравится? Разве ты не счастлив служить такому мудрому и прекрасному дракону, как я? — вкрадчиво спросил Шут.
— Нет, — честно ответил я.
Мне вообще не хотелось никому служить — слишком многим пришлось заплатить в прошлом за эту сомнительную честь. Отправляясь в роли охотника в это опасное путешествие, я надеялся наконец-то освободиться от всех обязательств и долгов. Кто же знал, что я повстречаю слабого болезненного дракона и из жалости стану о нём заботиться. Кто же знал, что дракон переживёт путешествие и привяжется к своему хранителю.
— Нет? — переспросил Шут, а затем сделал рывок и прижал меня лапой к земле.
Не сильно, но ощутимо. Не раня — играясь, что было не менее унизительным.
— Отпусти меня! — потребовал я, всё же попробовав оттолкнуть когтистую лапу, на что Шут лишь фыркнул и улёгся рядом. Дракон был гораздо больше и сильнее меня, но редко это показывал. Куда больше ему нравились словесные перепалки.
— Нет.
— Почему?
— Вдруг тебя съедят или ты споткнёшься и свернёшь шею, отойдя ночью по нужде в кусты? Где мне в этой глуши искать ещё одного хранителя? И кто будет для меня охотиться? В конце концов, я уже притерпелся к твоим отвратительным манерам, вечному унынию и запаху. У меня совершенно нет желания заново к кому-то привыкать.
Замолчав, Шут закрыл глаза, тем самым показывая, что разговор закончен и возражения не принимаются. Всё, что оставалось, — надеяться, что дракон ночью не раздавит меня и не съест, приняв за ужасно невкусную, но сытную речную свинью.
***
Утро началось с разминки затёкшего за ночь тела и жалоб голодного Шута. Я не разговаривал с ним, сердясь за вчерашнюю выходку. Позавтракав, отправился на охоту, надеясь за привычной работой справиться с охватившим меня раздражением.
Так дальше продолжаться не могло. Отношение Шута ко мне с каждым днём всё больше и больше пугало. Другие драконы тоже по своему были привязаны к своим хранителям, но ни один из них так ревностно не охранял человека и не ревновал его к другим людям.
Я вспомнил, как Джерд однажды предложила разделить мне с ней постель. Не то чтобы это было неожиданно — за время путешествия в Кельсингру она по очереди переспала почти со всеми мужчинами, сопровождающими драконов. Удивило другое: Шут едва не растерзал её. Если бы не вмешательство Меркора и других драконов, у нас стало бы на одного хранителя меньше.
Шут тогда, рыча и плюясь ядом, сказал:
— Мой хранитель. Никому не отдам.
И после этого он начал чудить: вспышки раздражения сменялись холодом, словесные пикировки — захватывающими историями о Элдерлингах, живших столетия назад, равнодушие — почти болезненным желанием не отпускать от себя ни на шаг.
Единственное, что оставалось прежним, — то, что Шут так и не смог научиться летать. Трудно сказать, кого это тяготило больше: меня или его.
На охоте мне удалось подстрелить животное, чем-то похожее на оленя, только без рогов. Оно было достаточно большим, чтобы утолить первый голод дракона и дать мне время продолжить охоту, — так я думал, возвращаясь в лагерь.
По пути меня отвлек шум, похожий на хлопанье крыльев. Посмотрев на небо, я не поверил своим глазам: в воздухе парил дракон. Его чешуя казалась ослепительно-белоснежной, а крылья настолько невесомыми и прозрачными, что чем-то напоминали мне крылья стрекозы.
Это был Шут, и он был прекрасен.
***
Прошло три дня. Шут, научившись летать, покинул лагерь и отправился на север. Сначала я облегчённо вздохнул, затем начал волноваться, а после — тосковать. Шут обрёл крылья и больше не нуждался во мне. Всё, что мне оставалось, — смириться с этим.
Одни хранители мне сочувствовали и понимающе кивали, другие — поздравляли, что я избавился от настолько капризного и эгоистичного подопечного.
Странное дело: раньше я часто об этом думал, даже мечтал, но стоило этому произойти — совсем не ощутил себя счастливым. Разглядывая своё лицо в водной глади, я отметил серебристую чешую, появившуюся на скулах, и плотные наросты на висках и лбу. Такая же чешуя была у меня на спине и груди, а ногти наоборот потемнели и стали крепкими и острыми.
Как бы я этому ни сопротивлялся, но Шуту удалось изменить меня. И не только снаружи.
Послышалось хлопанье крыльев, меня на миг накрыла тень, а потом в реку, прямо передо мной, приземлился дракон.
Его золотистые глаза по-прежнему затягивали и лишали воли, а зубастая морда оставалась такой же безобразной и очень наглой, но всё же я безумно был рад его видеть.
— Спорю на свой хвост, ты скучал по мне! — Шут оскалил зубы, а затем, красуясь, расправил крылья, обдавая меня брызгами воды.
— Нет, — сказал я. Конечно же, из вредности.
Шут на миг замер, недоверчиво посмотрел на меня, а потом фыркнул:
— Ну и ладно. Хочешь полетать?
Предложение было настолько неожиданным, диким и совершенно не в духе гордого дракона, что я сначала растерялся, а затем насторожился. В чём подвох?
— Ну же, соглашайся. — Он наклонился ко мне и легонько толкнул мордой, отчего я, не удержавшись, упал на землю.
— Полетать в драконьих когтях? — спросил, только чтобы не молчать.
— В когтях? Хм… можно и на спине, но раз ты не хочешь… — Шут обиженно отвернулся, намереваясь снова покинуть меня.
И я сдался. Поднялся и, надев рубашку, подошёл к нему. Погладил по гибкой мощной шее, с трепетом прикоснулся к роскошному крылу и спросил:
— Можно?
Шут кивнул, с любопытством наблюдая за мной.
Осмелев, я забрался на его спину. Сидеть было непривычно: всё же дракон — это не лошадь. Вцепившись руками в наросты на спине, я плотнее прижался к его телу. Шут, почувствовав, что я готов, оттолкнулся от земли и размеренно замахал крыльями, набирая высоту.
От вида, открывшегося передо мной, перехватило дыхание. Хотя ветер бил в лицо, отчего слезились глаза, вздувалась пузырём рубашка, а полёт совсем не походил на размеренную рысь верховой лошади, но мне хотелось, как ребёнку, кричать от восторга.
Я чувствовал ответную радость дракона, отголоски снисхождения и вместе с тем что-то другое, непонятное, а оттого пугающее.
Мы улетали всё дальше и дальше от лагеря хранителей и от Кельсингры. Заволновавшись, что Шуту не хватит сил на обратный путь, я предложил ему возвращаться, на что он с убийственной прямотой спросил:
— Зачем?
— Там наш… дом.
— Наш дом там, где мы, — терпеливо объяснил Шут. — Неужели ты и правда думал, что вернулся для того, чтобы снова прозябать в этом мёртвом городе? Я нашёл гораздо лучшее место, где не так много сводящих с ума домов из чёрного камня, зато есть купальни и пастбища крупного скота; их вполне хватит, чтобы протянуть сезон-второй.
— Ты вернулся за мной. — Не вопрос — утверждение.
Шут не стал отпираться, лишь сказал:
— Ты мой хранитель. Только мой.
После этих слов я понял, что мои злоключения только начинаются.