Приветствую. Решила выложить сие, если позволите...
Фитцу Чивэлу
Я отомстил за короля,
Разделавшись с наемниками принца -
Весь зал в крови, вина – моя,
Что не догнал трусливого убийцу.
Я разбудил в гостях мятеж,
Вино в фужерах закипело,
Зардевшись искрами надежд,
Враги клинки скрестили смело.
Пир был недолгим, псы в дверях,
В меня шакалы тычут пальцем:
“Совсем с ума сошел бастард!
Пусть в страхе ожидает казни!”
Лицом меня к земле прижали,
Ни слова мне не дав сказать,
И долго били и пинали:
“Он – зверь, его иначе не унять”.
Вконец от боли обессилел,
Накрыла тьма ослепший взгляд;
В темницу замка притащили,
На камни бросив умирать.
День или два лежал без жизни,
Перемешался с явью сон;
Сознание струною пыльной,
Едва затеплилось огнем.
Заслышав шаг врага бесстрастный,
Я гордо встал зажав в зубах
Осколки памяти опасной,
Чтоб не подкрался подлый страх.
Принц Регал вторил своей злобе:
“Ты моего отца вчера убил
И будешь корчиться от боли
За то, что Дар ты применил!”
Но герцог Бернса шанс оставил,
Казнь на свободу заменить
Сумев, я стал бы замком править,
Но пытки мне не пережить.
И снова сон, а на рассвете
Пред стражей Регала предстал -
Нет, не убить, лишь покалечить,
Чтоб я “всю правду” рассказал.
Я уклонялся от ударов,
Когда почуял острый нож,
Что впился Силою в сознанье,
Пытаясь вбить слепую ложь.
Я мог бы долго отбиваться
От крепких шавок короля,
Да только падал словно тряпка,
Закрыв сознанье от врага.
И снова тьма и ожиданье,
Что вскоре тело подведет;
И лишь останется страданье,
Что мысли друга не сберег.
Смертельный яд ладонь сжимает -
Мне на себя уже плевать;
Глоток - и жизнь в лучах растает,
Отправив душу отдыхать.
А далеко в снегах долины
Мой волчий брат меня зовет:
“Иди! Ну что же ты? Покинь их!
Нас славная охота ждет!”
“Прости, мой брат, я заперт в клетке,
Мне путь на волю не найти.
Ступай один! Не бойся смерти!
А мне судьбу не обойти…”
Фитцу Чивэлу
Я отомстил за короля,
Разделавшись с наемниками принца -
Весь зал в крови, вина – моя,
Что не догнал трусливого убийцу.
Я разбудил в гостях мятеж,
Вино в фужерах закипело,
Зардевшись искрами надежд,
Враги клинки скрестили смело.
Пир был недолгим, псы в дверях,
В меня шакалы тычут пальцем:
“Совсем с ума сошел бастард!
Пусть в страхе ожидает казни!”
Лицом меня к земле прижали,
Ни слова мне не дав сказать,
И долго били и пинали:
“Он – зверь, его иначе не унять”.
Вконец от боли обессилел,
Накрыла тьма ослепший взгляд;
В темницу замка притащили,
На камни бросив умирать.
День или два лежал без жизни,
Перемешался с явью сон;
Сознание струною пыльной,
Едва затеплилось огнем.
Заслышав шаг врага бесстрастный,
Я гордо встал зажав в зубах
Осколки памяти опасной,
Чтоб не подкрался подлый страх.
Принц Регал вторил своей злобе:
“Ты моего отца вчера убил
И будешь корчиться от боли
За то, что Дар ты применил!”
Но герцог Бернса шанс оставил,
Казнь на свободу заменить
Сумев, я стал бы замком править,
Но пытки мне не пережить.
И снова сон, а на рассвете
Пред стражей Регала предстал -
Нет, не убить, лишь покалечить,
Чтоб я “всю правду” рассказал.
Я уклонялся от ударов,
Когда почуял острый нож,
Что впился Силою в сознанье,
Пытаясь вбить слепую ложь.
Я мог бы долго отбиваться
От крепких шавок короля,
Да только падал словно тряпка,
Закрыв сознанье от врага.
И снова тьма и ожиданье,
Что вскоре тело подведет;
И лишь останется страданье,
Что мысли друга не сберег.
Смертельный яд ладонь сжимает -
Мне на себя уже плевать;
Глоток - и жизнь в лучах растает,
Отправив душу отдыхать.
А далеко в снегах долины
Мой волчий брат меня зовет:
“Иди! Ну что же ты? Покинь их!
Нас славная охота ждет!”
“Прости, мой брат, я заперт в клетке,
Мне путь на волю не найти.
Ступай один! Не бойся смерти!
А мне судьбу не обойти…”
Ох, сразу трилогию перечитывать потянуло...
Мне очень понравилось)) Вспомнились последние главы "Королевского убийцы")
Старлинг Певчий Скворец
Ужасный крик прорезал воздух,
И пристань вспыхнула в огне;
Бежать! Сражаться! Слишком поздно...
Беда пришла на корабле.
Пираты, спрыгивая ловко,
Навстречу крепости пошли –
Насилие и “перековка”
В тот вечер жизни сотрясли.
Клеймо на душах выжигали,
Рождая в сердце пустоту;
С землею замок весь сравняли,
В руины превратив мечту.
В крови и саже, задыхаясь,
Со смертью сделку заключив,
От страха ты к земле прижалась,
Осколки жизни защитив.
Надежда пала, лишь инстинкты
Заставили открыть глаза,
Когда в агонии утихли
Последних жизней голоса.
И разум просит “перековки”,
Чем бездну в сердце понимать –
Тогда бы не было так горько,
Что идеалы могут так предать.
Но плоть была сильнее духа,
И адский смрад был позади;
Ты выжила, но основная мука
Таилась, чтоб пожать плоды.
Через два месяца открылось,
Что носишь вражьего дитя,
И ты на снадобье решилась,
Но вместе с тем сожгла себя.
В руках лелея безысходность,
Не обретешь семьи очаг,
И лишь останется способность
О счастье сказки сочинять.
Но есть мечта у менестреля –
Живую песню написать;
За высшей радужною целью
Ты в Фарроу бросилась бежать.
Оставив в Бакке запах смерти,
Ты проклинала короля
В своей судьбе и доле герцогств,
Что домом были для тебя.
Ты воспевала бой бастарда,
Что жизнь пред истиной сложил,
Когда к тебе подкрАлась правда,
Что жив герой и полон сил.
Запела радость в жженом сердце –
На свет пророчества идти;
Закинув арфу вмиг за плечи,
Решила друга ты спасти.
Вновь навалились испытания:
Сломали пальцы, арфы нет…
Но ты наперекор страданьям
Бесстрашно шла за Фитцем вслед.
Ночной пожар в стенах Мунсея,
И пляска смерти за спиной,
Но бьется сердце менестреля
В груди трепещущим скворцом.
И вот древесный горный замок
Перед тобой раскрасил лист;
Спой нам балладу, птица Старлинг!
Пред тем как крылья распустить.
С рассветом тронетесь вы в горы,
Чтоб принца Верити найти;
И древние драконы-боги
Помогут вам наш мир спасти.
Сейчас ты смотришь на вершины
И вспоминаешь чаек крик,
И волн бездонные равнины,
На гладком камне яркий блик…
Но здесь, за Горным Королевством,
Тебя бессмертная баллада ждет,
И песня доблести наследством
Навеки в память перейдет!
Садись же, Фитц, рассказ послушай,
Каким отец твой в жизни был,
Хоть я всего лишь и конюший,
Но Чивэла как брат любил.
Когда мой принц еще был молод,
Но знал, что станет королем –
Нередко вел переговоры
С князьями за одним столом.
И вот однажды на банкете
В одном из замков побывал,
А рядом с ним сидела леди,
Но ею принц пренебрегал.
Ей робость не была знакома,
И Чива взглядом обводя,
Его спросила возмущенно:
“Слепят ли изумруды взгляд?”
Он ей ответил не смутившись:
“Подобны капелькам росы!”
Она застыла, удивившись,
Что украшения ему важны.
Ведь был одет он очень строго –
Без драгоценностей наряд…
Тут Чив ответил ей серьезно:
“Мои рубины ярче всех горят!”
“Прошу, мой лорд, мне интересно
Взглянуть на них хотя бы раз…”
“Когда стемнеет, то, конечно,
Я буду рад их показать”.
Но вместе с леди много знати
Просил на башню с ним пройти
И указал на свет во мраке –
Сигнальных башен огоньки:
“Камнями яркими в короне
Танцует пламя средь ночи;
Мерцанье башен мне дороже,
Вот драгоценности мои!”
Мы вернулись с победой, отворите врата!
На равнинах близ города снова спокойно!
На закате нахлынет волна торжества
В честь "охоты" успешно прошедшей сегодня.
Но на лицах лишь скорбь и молчание царит,
И пролитую кровь не отмоешь с ладоней –
Не врагов убивали, а друзей и родных,
Неповинно закованных тяжкою долей.
Вот видение вспыхнуло пасмурным днем,
Возвращая цену беспощадных пиратов:
“Заплатите и мы всех людей перебьем!”
Но никто не пошел на такой ультиматум…
Ярко-красный корабль восвояси уплыл,
И заложников выпустил в тлеющий город,
Но пред тем гнусной магией души пленил
И чувства спалил в бессознательный голод.
В этот день в зал торжественно вносят тела,
Их покрытую шрамами кожу омоют,
И, в памяти вечной запечатлев имена,
Мгновенная смерть их сердца упокоит.
Но вдруг в ран веренице мелькнуло лицо,
А я давнего друга припомнил под маской;
Нахлынула боль, вновь смыкая в кольцо
Бессилия бездну и правосудия краски…
Сколько еще нам придется платить,
Жизнь родных забирая и даруя забвение,
Прежде чем сможем врагам отомстить,
Что заставили думать, что смерть – милосердие?..
Расплата Чейда Фаллстара
Какую сплетню я не знаю,
Что ты сегодня сам не свой?
О нет! Постой! Я угадаю:
Тебе привиделся Рябой.
Предвестник бедствий и болезней
Навлек на нас укор богов
И, предсказав чреду последствий,
Проклял финалом вечных снов.
То лишь известная примета,
Но ты отпрянул словно враг
К тебе пришел искать совета
Как лучше жизнь твою забрать.
Уж след простыл и, ухмыляясь,
Я в одиночестве стоял,
Двуликой мысли удивляясь,
Во тьму я тайну прошептал:
“Отбросив ужас суеверия,
Парируй взгляд зеленых глаз –
Сквозь ярость, дикое веселье
Увидишь царственный анфас”.
Бастард, рожденный вне закона,
Отвергнут кровью рода был
И тенью брата у престола
Во благо Видящим служил.
Седой убийца, отравитель,
Советник тайный короля –
Он полон собственных амбиций,
Но мастер острого ума.
Во тьме сокрытых коридоров
Сплетал интриги старый лис,
И жизни трону неугодных
Бесследно с сумраком слились.
Скрывался вечность под личиной
Придворной дамы – Леди Тайм;
Лишь в мрачной башне у камина
Снимал венец дворцовых тайн.
Под маской власти оставался
С годами тающий старик,
Что со свободою расстался,
Забывшись в омуте интриг.
Но вот в крови погрязла правда,
Предатель вновь клыки припас,
Плевав на родственные клятвы,
Низвергнет правящий каркас.
Побойся мести, дерзкий Регал!
Рябой крадется по следам!
Неверный шаг, и тот, кто предал,
К своим опустится ногам.
Но байки прочь – в разгаре пьеса!
И факел вспыхнул синевой,
А старый лис открыл завесу
И прыгнул бестией лихой.
То пробил час его расплаты;
Струятся пряди серебра,
Под песню ветра к перехвату
Стрелою мчится меж врага.
Метает искры взор бесстрашный,
Вновь сталь звенит в его руках,
И, озарив звездой упавшей,
Вернется имя – Чейд Фаллстар!