а можно, я вам ссыплю немного драбблов по ходу чтения? я понимаю, что вспышки фандомных новичков это высокий риск скатиться в АУ или ООС, но мне больше некуда. я не против тапков, но пожалуйста, нежно и по одному)
жанр: зарисовки с чуть ангста, романтики и домыслов
рейтинг: от g до pg-13
канон: Сага о Видящих
категория: есть намёки на слэш и гет, но мало-мало
персонажи: Фитц, Шут, Старлинг
таймлайн: в районе конца первой трилогии
предупреджения: возможны лёгкие расхождения с каноном, автор только раскуривает (извинити)
Старлинг и Ко, pg-13, 581 слово
Ты - менестрель, говорит себе Старлинг. Это же она говорит другим, это же говорят её песни, её слова, её действия.
И лишь после этого ты - женщина.
И лишь после этого - женщина, которую отвергают. Не потому что она будет плохой женой, или потому что не сможет быть матерью, даже не за дурной характер. В глубине души этому существу плевать на твой характер, так же, как плевать на характер Фитца, за которым оно идёт без сомнений, даже если делает вид иногда, что сомневается.
Старлинг умеет слышать и видеть - иначе, чем королевский бастард с его колдовскими способностями, и уж тем более иначе, чем Шут с его видениями и знаниями, о которых он не говорит никому, включая, может быть, самого себя.
Но она умеет слышать и видеть достаточно, чтобы суметь понять и найти слова для того, чтобы выразить понятое. Для этого она сама идёт за Фитцем, для этого она оказалась здесь - чтобы найти слова и сохранить в них то, что будет происходить дальше. Это словно договор с собственной судьбой, который она раз за разом пытается превратить из негласного и смутного в открытый и понятный обеим сторонам без разночтений.
Когда Шут отвергает её первый раз - ясно и отчётливо, глядя в глаза и улыбаясь, она понимает, что в договоре появился ещё один пункт.
Ты - менестрель, и твоё дело - видеть, слышать, понимать, находить слова. И неважно, идёт речь о судьбе целого мира, о конкретных людях рядом с тобой, или о тебе самой.
Ты - менестрель, поэтому видеть и находить слова для увиденного - твоя сила.
Сначала Старлинг не видит в нём мужчину, но нашедшиеся для этого слова не выражают того, что она видит вместо этого. Шут смеётся над её словами, Фитц смущается и отмахивается, но это не тот смех и не то смущение, которые вызывает правда, вышедшая наружу.
Потом Старлинг не видит в нём человека. Но слова, которые она пробует записать или напеть, снова оказываются не тем, что нужно. Из них не составишь песню, не сложишь легенду, которая прославит тебя в веках и обеспечит тебе безбедную старость.
Из них даже не сложишь вопроса, на который можно будет получить ответ - только новые вопросы, отражающие и углубляющие друг друга, как игра отражений в зеркалах, как насмешливое эхо без источника и направления, и она почти слышит его голос в своей голове, отвечающий на любое её слово так, что всё становится её запутаннее.
В какой-то момент Старлинг оборачивается от него к себе и спрашивает себя: разве эту песню ты хотела бы складывать всю свою жизнь?
Ты - менестрель, и для тебя на свете есть миллионы слов о том, как рушатся престолы, как становятся героями угрюмые мальчишки, как решается будущее мира рядом с тобой. Только посмей взять и дать им голос, уж это ты сумеешь.
А эта песня - не для того, чтобы петь её во всеуслышанье. Значит - не для твоего голоса, не для твоих пальцев, не для твоих губ и языка.
Может быть, однажды к ней придут слова для этого, которые не нужно будет брать силой, брать самой, как всё, что она привыкла брать для себя сама, потому что никто не даст просто так.
По-настоящему хороший менестрель способен сложить песню о чём угодно, было это или нет, будет или только может случиться.
Но великий менестрель рано или поздно учится понимать, когда следует замолчать, чтобы песня однажды зазвучала так, как должна.
Ты - менестрель, говорит себе Старлинг, глядя, как Шут смеётся над чем-то, а Фитц закрывает лицо рукой в ответ.
И всё-таки улыбается, отворачиваясь.
Фитц/Шут, pg-13 за намёки, 389 слов
Есть вещи, которые бесполезно называть хорошими или плохими, потому что они просто есть.
Фитц умеет слушать, прекрасно умеет. Людей, которые говорят с ним, даже если они ему враги или пытаются использовать его, иногда - в первую очередь этих людей. Животных, с которыми строит связь, с которыми способен стать частью одной стаи. Самого себя, хотя это уж точно требует от него больше усилий - как, впрочем, и у большинства людей.
Фитц прекрасно умеет слушать - и так же прекрасно умеет не слышать.
Фитц способен доверять, несмотря на всё, что с ним происходило в жизни, и продолжает происходить. Несмотря на предательства, на то, сколько раз его использовали самые важные для него люди, на то, сколько ценного приходилось терять вместе с частью собственного сердца. Это больно, и эта боль не проходит со временем до конца, лишь притупляясь - и это до сих пор не лишило его способности доверять.
Фитц способен доверять, как мало кто на свете, - и как мало кто на свете, способен не верить тому, что звучит перед ним обнажённой струной, прозрачной и открытой, не умолкая.
Фитц - Изменяющий.
Там, где он оказывается, меняются правила и судьбы, порой переплавляются души, рассыпается старое и прорастает новое, обретая форму и становясь настоящим. Словно вещество, добавленное в алхимический котёл, превращающее кипящие там компоненты в новое, чего никогда не было.
Но сам он, как эти вещества, остаётся неизменным. Всегда.
Шут понимает это очень хорошо. Он понимает, что так, скорее всего, было всегда, что свойства Изменяющего таковы, и нет смысла бороться с тем, что судьба дала тебе не для борьбы. Мудрость собственного опыта и веков других указывают на это всеми возможными способами, и она говорит о том, что есть вещи, которые просто стоит принять, как он принял в своё время судьбу Пророка.
Шуту никогда не хватало мудрости для такого.
Поэтому он продолжает говорить то, что Фитц по-прежнему не слышит, даже когда слушает внимательнее всех на свете, и делать то, что давно понял бы и во что поверил бы любой человек на свете, кроме его Изменяющего. Поэтому он не позволяет надежде в собственной душе обрести форму, для которой по-прежнему нет места в этом мире, превращая её вместо этого во что угодно ещё. В силу. В верность. В возможность действовать, даже когда сомневаешься.
Её не слишком много, порой почти нет - но она никогда не иссякнет до конца.
Это бесполезно называть хорошим или плохим.
Это просто есть.
Шут и видения, джен, 328 слов
Самое трудное - не те видения, что пугают или пророчат беду. Они дают возможность попытаться что-то сделать. Пусть не тебе самому, пусть не всегда понятно, в том ли направлении идёшь, но пока можешь идти - всё не бессмысленно.
Таких - меньше всего.
Тяжелее всего становится, когда приходят другие - те, о которых невозможно говорить.
В них есть смысл - много смысла, чудовищно много, его понимаешь в обход сознания, чувствуешь нутром, видя получившиеся обрывки образов и связь между ними. И это понимание, этот смысл, огромный и пугающий своей невыразимостью, ложатся после этого на плечи каменной ношей, которую не передашь другому и не сбросишь, чтобы легче было идти.
Он когда-то пытался, когда был совсем юн и не умел обращаться с тем, что было ему дано. Это оказалось почти больно - слушать собственную ложь, в которую превращаются любые слова при попытке объяснить тот смысл, который был у тех видений. Можно было сказать: огонь и каменная крошка, - и предельно чётко ощутить, что это означало, потому что у огня, лижущего осколки камней на полу, могло быть только одно значение в мире, который был сейчас, - и увидеть в глазах собеседника пустоту. Можно было сказать: это значит, что... - и услышать эту пустоту в собственных словах, потому что с каждым сказанным словом то, что представляли себе другие, всё меньше походило на то, что он видел. И что продолжал видеть, пока люди рядом понимали ещё меньше правды, чем когда он вовсе молчал.
С годами Шут всё реже спрашивает себя, для чего они приходят. Ему хватает тех, которые можно если не разделить с кем-то, то хотя бы указать на них. Ему хватает бед и радостей - порой с лихвой, и не всегда это хорошо, - для которых есть слова.
Может быть, однажды в мире найдётся магия сильнее скилла или уита, которая позволит хотя бы показать одно из них хоть кому-то ещё, хотя бы осознать их до конца тем разумом, что у него есть, - если он к тому времени ещё останется.
И если останется мир.
жанр: зарисовки с чуть ангста, романтики и домыслов
рейтинг: от g до pg-13
канон: Сага о Видящих
категория: есть намёки на слэш и гет, но мало-мало
персонажи: Фитц, Шут, Старлинг
таймлайн: в районе конца первой трилогии
предупреджения: возможны лёгкие расхождения с каноном, автор только раскуривает (извинити)
Старлинг и Ко, pg-13, 581 слово
Слово несказанное
Ты - менестрель, говорит себе Старлинг. Это же она говорит другим, это же говорят её песни, её слова, её действия.
И лишь после этого ты - женщина.
И лишь после этого - женщина, которую отвергают. Не потому что она будет плохой женой, или потому что не сможет быть матерью, даже не за дурной характер. В глубине души этому существу плевать на твой характер, так же, как плевать на характер Фитца, за которым оно идёт без сомнений, даже если делает вид иногда, что сомневается.
Старлинг умеет слышать и видеть - иначе, чем королевский бастард с его колдовскими способностями, и уж тем более иначе, чем Шут с его видениями и знаниями, о которых он не говорит никому, включая, может быть, самого себя.
Но она умеет слышать и видеть достаточно, чтобы суметь понять и найти слова для того, чтобы выразить понятое. Для этого она сама идёт за Фитцем, для этого она оказалась здесь - чтобы найти слова и сохранить в них то, что будет происходить дальше. Это словно договор с собственной судьбой, который она раз за разом пытается превратить из негласного и смутного в открытый и понятный обеим сторонам без разночтений.
Когда Шут отвергает её первый раз - ясно и отчётливо, глядя в глаза и улыбаясь, она понимает, что в договоре появился ещё один пункт.
Ты - менестрель, и твоё дело - видеть, слышать, понимать, находить слова. И неважно, идёт речь о судьбе целого мира, о конкретных людях рядом с тобой, или о тебе самой.
Ты - менестрель, поэтому видеть и находить слова для увиденного - твоя сила.
Сначала Старлинг не видит в нём мужчину, но нашедшиеся для этого слова не выражают того, что она видит вместо этого. Шут смеётся над её словами, Фитц смущается и отмахивается, но это не тот смех и не то смущение, которые вызывает правда, вышедшая наружу.
Потом Старлинг не видит в нём человека. Но слова, которые она пробует записать или напеть, снова оказываются не тем, что нужно. Из них не составишь песню, не сложишь легенду, которая прославит тебя в веках и обеспечит тебе безбедную старость.
Из них даже не сложишь вопроса, на который можно будет получить ответ - только новые вопросы, отражающие и углубляющие друг друга, как игра отражений в зеркалах, как насмешливое эхо без источника и направления, и она почти слышит его голос в своей голове, отвечающий на любое её слово так, что всё становится её запутаннее.
В какой-то момент Старлинг оборачивается от него к себе и спрашивает себя: разве эту песню ты хотела бы складывать всю свою жизнь?
Ты - менестрель, и для тебя на свете есть миллионы слов о том, как рушатся престолы, как становятся героями угрюмые мальчишки, как решается будущее мира рядом с тобой. Только посмей взять и дать им голос, уж это ты сумеешь.
А эта песня - не для того, чтобы петь её во всеуслышанье. Значит - не для твоего голоса, не для твоих пальцев, не для твоих губ и языка.
Может быть, однажды к ней придут слова для этого, которые не нужно будет брать силой, брать самой, как всё, что она привыкла брать для себя сама, потому что никто не даст просто так.
По-настоящему хороший менестрель способен сложить песню о чём угодно, было это или нет, будет или только может случиться.
Но великий менестрель рано или поздно учится понимать, когда следует замолчать, чтобы песня однажды зазвучала так, как должна.
Ты - менестрель, говорит себе Старлинг, глядя, как Шут смеётся над чем-то, а Фитц закрывает лицо рукой в ответ.
И всё-таки улыбается, отворачиваясь.
Фитц/Шут, pg-13 за намёки, 389 слов
Слово неуслышанное
Есть вещи, которые бесполезно называть хорошими или плохими, потому что они просто есть.
Фитц умеет слушать, прекрасно умеет. Людей, которые говорят с ним, даже если они ему враги или пытаются использовать его, иногда - в первую очередь этих людей. Животных, с которыми строит связь, с которыми способен стать частью одной стаи. Самого себя, хотя это уж точно требует от него больше усилий - как, впрочем, и у большинства людей.
Фитц прекрасно умеет слушать - и так же прекрасно умеет не слышать.
Фитц способен доверять, несмотря на всё, что с ним происходило в жизни, и продолжает происходить. Несмотря на предательства, на то, сколько раз его использовали самые важные для него люди, на то, сколько ценного приходилось терять вместе с частью собственного сердца. Это больно, и эта боль не проходит со временем до конца, лишь притупляясь - и это до сих пор не лишило его способности доверять.
Фитц способен доверять, как мало кто на свете, - и как мало кто на свете, способен не верить тому, что звучит перед ним обнажённой струной, прозрачной и открытой, не умолкая.
Фитц - Изменяющий.
Там, где он оказывается, меняются правила и судьбы, порой переплавляются души, рассыпается старое и прорастает новое, обретая форму и становясь настоящим. Словно вещество, добавленное в алхимический котёл, превращающее кипящие там компоненты в новое, чего никогда не было.
Но сам он, как эти вещества, остаётся неизменным. Всегда.
Шут понимает это очень хорошо. Он понимает, что так, скорее всего, было всегда, что свойства Изменяющего таковы, и нет смысла бороться с тем, что судьба дала тебе не для борьбы. Мудрость собственного опыта и веков других указывают на это всеми возможными способами, и она говорит о том, что есть вещи, которые просто стоит принять, как он принял в своё время судьбу Пророка.
Шуту никогда не хватало мудрости для такого.
Поэтому он продолжает говорить то, что Фитц по-прежнему не слышит, даже когда слушает внимательнее всех на свете, и делать то, что давно понял бы и во что поверил бы любой человек на свете, кроме его Изменяющего. Поэтому он не позволяет надежде в собственной душе обрести форму, для которой по-прежнему нет места в этом мире, превращая её вместо этого во что угодно ещё. В силу. В верность. В возможность действовать, даже когда сомневаешься.
Её не слишком много, порой почти нет - но она никогда не иссякнет до конца.
Это бесполезно называть хорошим или плохим.
Это просто есть.
Шут и видения, джен, 328 слов
Слово несуществующее
Самое трудное - не те видения, что пугают или пророчат беду. Они дают возможность попытаться что-то сделать. Пусть не тебе самому, пусть не всегда понятно, в том ли направлении идёшь, но пока можешь идти - всё не бессмысленно.
Таких - меньше всего.
Тяжелее всего становится, когда приходят другие - те, о которых невозможно говорить.
В них есть смысл - много смысла, чудовищно много, его понимаешь в обход сознания, чувствуешь нутром, видя получившиеся обрывки образов и связь между ними. И это понимание, этот смысл, огромный и пугающий своей невыразимостью, ложатся после этого на плечи каменной ношей, которую не передашь другому и не сбросишь, чтобы легче было идти.
Он когда-то пытался, когда был совсем юн и не умел обращаться с тем, что было ему дано. Это оказалось почти больно - слушать собственную ложь, в которую превращаются любые слова при попытке объяснить тот смысл, который был у тех видений. Можно было сказать: огонь и каменная крошка, - и предельно чётко ощутить, что это означало, потому что у огня, лижущего осколки камней на полу, могло быть только одно значение в мире, который был сейчас, - и увидеть в глазах собеседника пустоту. Можно было сказать: это значит, что... - и услышать эту пустоту в собственных словах, потому что с каждым сказанным словом то, что представляли себе другие, всё меньше походило на то, что он видел. И что продолжал видеть, пока люди рядом понимали ещё меньше правды, чем когда он вовсе молчал.
С годами Шут всё реже спрашивает себя, для чего они приходят. Ему хватает тех, которые можно если не разделить с кем-то, то хотя бы указать на них. Ему хватает бед и радостей - порой с лихвой, и не всегда это хорошо, - для которых есть слова.
Может быть, однажды в мире найдётся магия сильнее скилла или уита, которая позволит хотя бы показать одно из них хоть кому-то ещё, хотя бы осознать их до конца тем разумом, что у него есть, - если он к тому времени ещё останется.
И если останется мир.
@темы: фик, Сага о Видящих
-
-
02.08.2017 в 19:44Знаешь, мне уже лучше, чем пару месяцев назад))) Вдохновение еще не оклемалось, но уже слабо дернуло левой пяткой. )) Но я все еще злюсь на РХ
-
-
02.08.2017 в 20:06Знаешь, мне уже лучше, чем пару месяцев назад))) Вдохновение еще не оклемалось, но уже слабо дернуло левой пяткой. ))
Ох! Тихо дышим в сторону пятки и надеемся на её оживление
Но я все еще злюсь на РХ
Она в фейсбуке у меня мелькает, улыбающаяся и довольнющая, пролистываю быстро, видеть не могу
-
-
02.08.2017 в 22:58-
-
03.08.2017 в 04:07Да вы снайпер! Так попасть по по тем намёкам, что вы имели - это супер!
Тогда, как дочитаете - поделитесь впечатлениями (и фиками, если получится!)
это не моё, мне подкинули хддд так что не обещаю такого же дальше, но если - всё ваше.
Мне кажется, Старлинг, несмотря на свою самоуверенность и напористость, очень зависима от признания, а признание от лиц мужского пола для нее неотделимо от желания переспать с ней. Не имеющий такого желания воспринимается ей как вызов, а упорствующий в нежелании - как оскорбление или извращенец А тут Шут предпочитает её общество обществу Фитца, а Фитц относится к ней, как к помехе, и какого-то драного волка любит больше, чем её, в будущем знаменитейшего менестреля! А больше мужиков нет, облом по всем фронтам
кстати, вполне верю. особенно если там не очень много рефлексии на такие темы. а у меня пока сложилось впечатление, что там вообще мало у кого есть время на рефлексию. ой вей.
-
-
03.08.2017 в 10:26так и хочется ей написать: Веселишься?
Я б даже после "веселишься" кое-что добавила
-
-
03.08.2017 в 11:03Стесняюсь спросить - а докуда вы уже дочитали? А то спойлерю тут
особенно если там не очень много рефлексии на такие темы.
Про Старлинг
-
-
03.08.2017 в 17:06я иногда не удерживаюсь и воплю что-то в дневнике, если что.
ничего, спойлерьте на здоровье) половину спойлеров я и так знаю, а оставшейся не верю до конца, пока не увижу своими глазами, всё нормально.
шут ваш всю жизнь с внезапными спойлерами живёт, и ничего, так что мне-то уж куда жаловатьсякстати, и в такую компенсацию я верю. хотя не верю, что все объясняется только ею. и что мы узнаем когда-нибудь, что у Старлинг в голове на самом деле, потому что от лица Фитца вообще ни черта не видишь вокруг, если речь не идёт о задании, блин