Фанфик написался.

[BlueButterfly]

Переводим книгу, я сдвинулась на мире элдерлингов ещё сильнее, чем раньше, а потому решила выложить своё старое творение.
Пэйринг: Фитц/Шут
Размер: Мини
Статус: Закончен
Саммари: С момента последней встречи героев прошло много лет, а Фитц всё никак не забудет старого друга
Предупреждение: задумывалось как слэш, но вообще-то каждый волен понимать, как хочет.
Дисклеймер: Всё моё творчество не претендует на гениальность и вообще ни на что не претендует. Да, кстати, беты у меня нет. Простите, коли что не так.

Читать

Двадцать семь лет прошло для него, но тысяча прошла для меня.
У него не было ничего, когда мы расставались, я же получил всё. Женщину, которую любил, дочь, которую когда-то потерял, страну, которую всегда защищал (порой ценою тысяч жизней), родовую землю и состояние. И всё равно я был беднее, чем любой из самых последних рабов. Так всегда бывает, когда не умеешь определить, что тебе в жизни действительно нужно.
А ведь когда-то я был богат! Я был богаче любого короля, сатрапа или князя. У меня был друг, друг ближе и роднее которого мне никого не удавалось встретить. Тот, кто понимал с полуслова, кто продолжал мои движения и фразы, угадывал каждое колебание души. Друг, который любил меня. И которого я любил всем сердцем, но ни в какую не хотел себе в этом признаваться.
И вот, спустя семь долгих и скучных лет, я вышел как-то за пределы Ивового Леса. Я сел у дороги и предался любимому занятию: закрыл глаза и стал слушать. С тех пор, как я научился этому, мне хотелось делать это постоянно. Это был не скилл, но тягу он вызывал не меньшую, но даже большую. Я просто садился где-нибудь вдалеке от чужих глаз и слушал то, что происходит вокруг. И даже не слушал, а чувствовал, потому что так сказать будет вернее. Я чувствовал камень в трёх метрах от меня. Чувствовал мох, которым он покрыт. Чувствовал ящерицу, сидящую на камне и муравьёв, ползущих мимо ящерицы. Я чувствовал землю, по которой проходит муравьиная дорожка, и червей, ползающих в этой земле. И птиц, которые едят червей. И людей, охотящихся на птиц. Я чувствовал весь Ивовый Лес, каждую частичку его, живую и даже неживую, потому что и песок, и камень, и дерево дарили кому-то жизнь. Это было прекрасно, и иногда я даже терялся в чувстве, которое я от этого испытывал. Мне казалось, что это чувство чем-то напоминает моего друга. Потому что Ивовый Лес был почти так же прекрасен. Почти.
Шут был не просто прекрасен, он был совершенен. Наверное, не для всех, но точно для меня. Так я, грешник и убийца, был совершенным для него. Потому что мы - Белый Пророк и его Изменяющий. Шут и Убийца. Две части одного целого.

Поначалу я пытался тайно искать его. Наводил справки, посылал шпионов, расспрашивал иностранных послов. Иногда даже скиллом я пытался найти его мысли, его чувства или сны. И один раз я даже думал, что у меня получилось, потому что я увидел Черного Человека, погружающегося в воду какого-то озера. Я помнил, что Шут ушел с ним, и бросил все силы обеих своих магий на то, чтобы увидеть всё, что его окружало. И на прибрежном песке я увидел Шута. Он был цвета платины, и смотрел на Прилкопа с каким-то незнакомым насмешливым прищуром.
- Никакого толку! - громко заявил Прилкоп на каком-то незнакомом мне языке, но я его понял.
- Ты был чёрным дольше, чем я, - улыбнулся Шут. - Эта вода не просто убирает цвет кожи. Она забирает ту часть тебя, которая исполнила своё предназначение. Как мусор, понимаешь? Воспоминания остаются, а боль уходит.
- Знаешь, мне не важно это, я вполне мог бы остаться и таким. С людьми я не встречаюсь, а ты и так поймёшь...
Шут с грустью посмотрел на своего спутника и я вдруг узнал этот взгляд. Узнал его и Прилкоп.
- Ты хочешь уйти? - удивлённо произнёс он, глядя на моего друга.
- Я должен. - ответил Шут. - Может, я и неправ. Может быть, всё не так, как раньше, но я всё-таки вижу опять эти ниточки, всего лишь две судьбы. И чтобы мир остался таким, какой он есть, я должен вернуться. Пусть это даже всего лишь мой мир, но я должен участвовать в его жизни.
Когда он сказал это, меня как будто ударило током. “Должен” не звучало как “должен”, когда он это говорил. “Должен” звучало как “хочу”.
Прилкоп недобро улыбнулся и спросил:
- И кем же ты будешь в ЕГО жизни?
Не колебаясь, Шут ответил:
- Всем. Я буду всем.
Больше я не видел ничего. Ящерица ползла по камню, муравьи спешили в муравейник, птицы пели где-то вдалеке, а люди заканчивали вечерние дела и садились ужинать.
Мне пора было возвращаться, но я сидел на месте, словно прикованный к земле, и не смел шевельнуться, не смел ни одной мыслью спугнуть это видение.

Скилл продлил мне жизнь и замедлил старение, но по сравнению с ним я чувствовал себя просто развалиной.
Он выглядел на двадцать пять, не больше. И глаза его были молодыми, смеющимися. И он был какого-то платинового цвета. Когда я увидел его, я сразу понял, что видение трёхлетней давности было правдой.
Он был весь в черном, и на лице читалась истинная грусть.
- Здравствуй, Любимый. - Сказал он, глядя на меня с такой надеждой, что становилось больно за то, каким я раньше был глупцом.
- Здравствуй, Фитц Чивел. - Ответил я и раскрыл объятья. Он упал в них, словно девушка, и обдал меня ароматом джамелийских духов и свежего дерева.
Горе, которое я испытал от потери Молли, всё ещё сжимало моё сердце, но уже не закрывало весь мир своей чернотой. Платиновый шут, потрясающее чудо лежало у меня в руках. И в этот момент я снова был богачом.

@темы: фик, Элдерлинги

Comments

[Глинтвейн]

Как красиво! Спасибо, что поделились, так хорошо!

[Гость]

Рассказ очень понравился. Только режет ухо фраза:

Она забирает ту часть тебя, которая исполнила своё предназначение. Как мусор, понимаешь?

. Словно все то, к чему он столько лет стремился ничего не стоит, а так лишь мусор. Это личное мнение и, возможно, мне просто не понятен замысел автора.

[Глинтвейн]

А мне ужжжжжасно понравилась их встреча и приветствие, когда Шут называет Фитца любимым, а тот в ответ говорит ему " Здравствуй, Фитц Чивел", как будто только рядом с Шутом может быть собой, настоящим, а без него не целый, не тот Фитц Чивел, каким должен быть. Это так похоже на канон, что я теряюсь - не прямая ли это цитата оттуда? Если цитата, то настолько к месту здесь, что слов нет, а если находка автора, то это восторг.

[BlueButterfly]

Гость Я хотела бы видеть так этот процесс: есть варианты развития будущего, которые видит Шут. И есть белые пророки, которые следят за тем, чтобы колесо истории повернулось в правильном направлении. Но в процессе раскрутки колеса приходится наступать на свои собственные чувства и желания. Продвинулся ближе к цели - украл у себя какую-то возможность быть счастливым - заболел - потемнел.
Что там у Прилкопа было, что он стал таким черным, я не знаю. А у Шута был Фитц, которого он отдал Молли. И вот эти части себя, которые выполняли предназначение, Шут и смывает. Они для него - мусор. То, что хочется выбросить подальше, потому что они его заставляли поступить как должно, а не как хочется. Это то, что осталось от прошлой жизни.
Криво объясняю, но суть в том, что мне хотелось бы, чтобы так было.
Вообще-то я, кстати, до сих пор не могу дойти своим жалким умом до того, почему потемнели Прилкоп и Шут, но оставалась прежней Белая женщина. Вот что их отличало? Что, Шут выиграл какой-то раунд их вселенской битвы, когда они попали в горы(когда он в хижине поселился)? Почему он тогда потемнел? Его изменяющий никаких шагов к выполнению великой цели не сделал. Или это он от холода?=))
Глинтвейн спасибо за отзыв) Я рада, что кто-то разделяет мою любовь к подобным моментам.
Это не цитата, насколько я помню, но близко к канону. Там похожая сцена с именами была, и я от неё просто таяла

[Фиал]

красиво. мне понравилось.
отвечая на вопрос - Шут потемнел после воскрешения в результате последнего выбора Фитца - не убить дракона, а освободить.
а приклоп был Черный, потому что он выполнил все, что было ему предначертано, прошел через все поворотные точки. не совсем удачно, но все равно.
Белая Женщана осталась белой потому что не совершила в жизни ни одного стоящего дела, после которого Белому пророку положена линька.
по-моему все эти моменты Хобб объясняет. по крайней мере я это так поняла.