Фандомная битва 2013

[fandom RobinHobb 2013]

На улице весна, а значит, уже скоро фандомы соберутся на битву. На Фандомную Битву. Если вы любите драконов, владеете Скиллом в области написания фиков или рисования, создания коллажей, клипов, бетинга, кодинга и прочих рукотворчеств или Уиттом, фонтанируя идеями и зарядом позитива, то команда фандома Робин Хобб ждёт вас в свои ряды!

Вперёд вместе с нами на Фандомную Битву 2013!

код баннера

<a href="http://robinhobbcombat.diary.ru/p186115048.htm"><img src="http://static.diary.ru/userdir/1/8/0/2/18022/77836734.jpg"></a>

@темы: новости

---

Till the end

[Nikolaos]

Название: Тill the end
Рейтинг: PG
Пейринг: Фитц, Шут
Жанр: romance
Статус: закончен
Аннотация: после всего.
Комментарии: вот неожиданно вспомнила, что этот почему-то еще не здесь


Мне страшно не вернуться к чудоцветам,
твоим глазам живого изваянья.
Мне страшно вспоминать перед рассветом,
как на щеке цвело твое дыханье.

Мне горько, что безлиственным скелетом,
засохший ствол, истлею в ожиданье,
неутоленным и неотогретым
похоронив червивое страданье.

И если ты мой клад, заклятый роком,
мой тяжкий крест, которого не сдвину,
и если я лишь пес, бегущий рядом, -
не отбирай добытого по крохам
и дай мне замести твою стремнину
своим самозабвенным листопадом.

Федерико Гарсиа Лорка

* * *
Говорить мы начали сравнительно недавно, до этого просто пили бренди и таращились друг на друга. От приветственных объятий приятно ныли ребра - не было рядом Волка, чтобы разнять нас, как прежде... Бренди оказалось сливовым - никаких джамелийских абрикосов, и со смутно знакомым вкусом. И несмотря на то, что бутылка была уже почти пуста, я чувствовал себя странно трезвым, слегка испуганным и оглушительно счастливым.

- Тебе не дашь больше тридцати, - сказал Шут удивленно. Собравшись уже было возражать, я в конце концов махнул рукой.
- Я этого не просил. Но есть кое-какие юные особы, с которыми трудно спорить. И которые не слишком четко объясняют, что значит «хочу немного потренироваться». Теперь я и вовсе вылитый отец, хотя, похоже, это никого больше не волнует.
Он улыбнулся. Хотя мне казалось, что он все время улыбался, будто наконец за долгий срок у него наконец имелась для этого причина. Когда хозяин таверны сказал, что в комнате меня ждет «черный человек», мне чуть не стало плохо. Я был заранее в ужасе от новостей, что мог принести мне Прилкоп. Однако же это был не он. Шут, конечно, еще немного потемнел, но до Черного Человека ему было еще очень и очень далеко.

- Ты прекрасно выглядишь, - заметил он. Говорить то же самое в ответ не было смысла – не считая цвета, он не изменился, по крайней мере внешне. Да и надобности тоже - я был бы рад ему каким угодно, хоть прямиком из Дождевых Чащоб, поминаемых в менестрельских сказках. И когда угодно. На самом деле мне и не мечталось, что это случится так скоро.
- А ты всегда так говоришь. Даже когда я походил на замшелую, изъеденную жуками корягу.
- Потому что это правда, - Шут легко пожал плечами. – Я не вижу отдельно лицо и личность, ты знаешь. Никогда не умел. Иначе, вероятно, влюбился бы в Старлинг... ну, или в Регала.

Это было слишком смешно, даже чтобы смеяться. Мы прозевали камин и теперь сидели на кровати, поджав ноги, с бутылкой бренди, холщовым мешком каких-то странных фруктов и лампой. Огонек горел очень ровно, словно мы оба и не дышали.
– Что произошло?
Очень вместительный вопрос. И я был уверен, что точно знаю, с какого места начинать. Раньше уверен.
- С тех пор, как вы меня «переко…» - его глаза округлились, и я запнулся, осознав, что не стоило бы такое говорить человеку, знавшему об этом не понаслышке. – Ты и твоя Девушка-на-драконе, Салт. Вы меня… - Странно, но раньше «перековали» казалось мне самым точным словом, хоть и с противоположным смыслом. Сейчас я не мог быстро найти ему замену. – …С тех пор, как вы отдали мне меня прежнего?

Шут напряженно слушал, и на лице мелькала тень беспокойства, будто рядом носилась летучая мышь. Он же знал, что со мной не все в порядке, вертелось у меня в голове. Иначе не нашел бы в портовой таверне, где я остановился всего лишь на одну ночь. Незаметно пришло первое легкое опьянение, и я был даже рад.

- Все пошло вспять, только наладившись. Трудно в это поверить, я был так доволен – без сомнений… А в конце концов оказалось, что я узнал о себе же последним. Молли удивила меня – я думал, она не поймет, но она поняла. Раньше меня. Она совсем не глупа… Все, знаешь, стали так внимательны со мной – то находили кучу разной работы, то наоборот предлагали уехать развеяться. Чейд иногда так смотрел, что лишь уважение к его сединам удерживало меня от… - Я замолк, не то чтобы потеряв нить, а в поисках другой. – Нет, я не сержусь на них, они любят меня. Потому так и поступают.
Все это время я не смотрел ему в глаза, а когда глянул, они были такими же круглыми, как когда я упомянул «перековывание». Улыбка куда только и девалась.
- Признаюсь, я не совсем не понимаю… - сказал он наконец. Непроизвольно я усмехнулся. Ты был человеком всего пару минут, конечно, ты не понимаешь. Да и я, прямо скажем, рассказчик не из лучших. Попробую-ка объяснить иначе.

- Представь, что всю кожу, что слезла с тебя за все эти годы, налепили обратно. – Он моргнул, и я уловил понимание. – Что бы ты почувствовал? Поначалу это было восхитительно, но потом… потом я словно стал наблюдать за собой со стороны. Я, Фитц, не был тем парнем, давно уже не был. Но я был им и оставался собой одновременно. Иногда мне казалось, что я схожу с ума, единственное, что меня спасало – твой камень памяти.

Шут хотел улыбнуться, но едва смог. Становилось все прохладнее. Протянув руку, я нашел покрывало, чтобы укрыть нас обоих, как в старые недобрые времена.
- Даже Молли – это будто две женщины, та, которую любил прежний Фитц, и эта, чужая, которая все еще любит покойного мужа и прежнего меня. Путано, знаю, но я не силен в словесной эквилибристике… Последний год выдался не слишком легким. Порой приходит мысль, что терпеть тяготы и лишения с какой-то целью куда легче, чем в мирное время так не ладить с собой.
- Я не знал, - сказал он после долгой паузы. Свет лампы золотил его лицо. Он казался потрясенным… и еще каким-то, не знаю.
- Откуда бы. Ты хотел как лучше и сделал как хотел. Но ты сам говорил, что слеп в этом мире… Я тебя не виню, правда. Ты так боялся украсть мою жизнь, хотя разве можно украсть то, что никому не нужно?
- Ты совершенно точно преувеличиваешь, Фитц.
- Я не безразличен многим, это так. Но речь о другом.

Бренди разливалось по мне миллионами язычков пламени. Лицо Шута казалось совсем близко, а может, так оно и было. Белки глаз сверкали на фоне темной кожи. Я рассматривал его и думал о том, что все еще могу так его называть. Его талант к перевоплощениям поражал, был ли он королевской забавкой, распущенным богатым иноземцем или женщиной, которую я никогда не видел, лишь слышал голос – уверен, люди принимали его именно таким, как он и желал. Без единого сомнения. Но кем бы он ни стал за эти несколько лет, он все еще был моим Шутом. Моим другом, самым близким на всем белом свете. И все еще был Любимым.

Кажется, что-то из моих мыслей прозвучало вслух, и его губы непроизвольно сжались.
- Перестань, – сказал я тихо. – Она издохла в корчах и страшных мучениях. Бледной, как рыбье брюхо, и потерпевшей крах по всем статьям. Не все, что она сделала, можно исправить… но имя наше забрать я точно не позволю.
Он расслабился, разом, словно помалу был запущен какой-то давно ожидающий своего часа механизм. Я все смотрел и вдруг вспомнил лицо Бледной Твари вот так же близко, и какой ослепительно прекрасной она мне показалась, и как я целовал ее, и почему это сделал. Настоящую причину.
- Она ничего больше у нас не заберет.

Его руки лежали в моих, с ногтями идеальной формы, точеные, словно вырезанные из дерева искуснейшим умельцем вроде него самого. Самые красивые руки, что мне приходилось видеть в своей жизни, у мужчин или женщин. Я содрогнулся на миг от страшного воспоминания, почти услышав язвительный голос: «Ты даже не развернешь мой подарок?..» Потом легонько сжал его пальцы, и он ответил мне на пожатие.
- Постой, - меня вдруг осенило. – Если ты не знал – значит, не собирался возвращаться?
- Я… хотел увидеть тебя по пути, может, издали. Может, ближе, - неопределенно качнул головой Шут. – Мы ведь так и не попрощались толком. Это зависело бы от обстоятельств.

Мне стало зябко, и я поежился. Мы могли не встретиться, вот что он сказал. Я не стал упоминать, что последний год прожил с собранной котомкой. И даже подлой мысли не возникло, что она может мне никогда не понадобиться. Никогда, до самой смерти.

- Обстоятельства таковы, - сказал я со всей решительностью, хотя с привкусом бренди это должно быть звучало забавно. – Какой бы ни был у тебя план, он не меняется. Просто теперь в нем есть я. Снова.
- Но мы больше не… - Шут не договорил. Да не надо было и договаривать.
- Больше ты ничего не предсказываешь, а я ничего не меняю. Можно хотя бы попробовать. Меня полностью устраивает, и тебя должно.
Что-то мальчишеское было в моих словах, что-то, что заставляло его улыбаться. Я не думал, что он откажет – я этого боялся. Но он лишь склонился ко мне, так мы сидели голова к голове, в такой тиши, словно шумный порт за окном враз окаменел.
- Я не хотел так скучать по тебе, - сказал он наконец почти шепотом. Я хмыкнул. Шут мог быть очень организованным, когда того требовалось. Но отчего-то мне не хотелось бы узнать, что он с легкостью пережил наше расставание. Ведь если мерзкая тварь не лгала, он должен был любить меня до конца своих долгих дней... В моей голове жили сотни разговоров, которых не случилось, они крутились и крутились там, пока я держал камень памяти, сотни вопросов, что я не задал, и ответов, которые не получил. Я хотел этого шанса, пусть даже и не зная, с чего начать.

- Скажи, я ведь просил взять меня с собой. Что-то все же могло повлиять на твое решение?
- Например?
– Прости уж, что приходится снова возвращаться к тому разговору. Но ты бы остался или разрешил бы уйти с тобой, если бы мы всегда… Если бы… ты понимаешь.
- Нисколько, - сказал Шут до того естественно, что я даже поверил. – Ты о чем?
- Если бы мы с тобой… - мысли запутались, и я даже рассердился на них. Столько раз звучавшие в моей голове, столько раз произнесенные, они не должны были так путаться и спотыкаться! – Ну ты знаешь, о чем я.
- Решительно не понимаю, о чем ты толкуешь, Барсучий Хвост, - произнес он противным голосом лорда Голдена. Я потрясенно посмотрел ему в глаза. Он весело улыбался, сложив руки на груди. Он забавлялся, поверить не могу! Это нисколько, впрочем, меня не рассердило. Я не планировал этот разговор, но и не тяготился им.
- Да мы вроде все уже обсудили, - смилостивился он наконец. Все, да не все.
- Тебе меня больше не запутать. Я много думал и прекрасно понимаю разницу между тобой и Ночным Волком, - продолжил я осторожно. – И вот еще что, Шут. Ты много раз говорил, что «не рассчитывал», «не претендовал» и «не стал бы настаивать». Но ни разу не сказал, что не хотел.

Шут выдержал паузу, проведя ладонью над лампой, так, что свет и тьма на мгновение смешались у него в горсти.
- Не думал, - сказал он медленно, без следа игривости в голосе, - что ты так внимательно меня слушал.
- Ты ни разу не сказал, что не хотел, - повторил я с нажимом. Тогда он наклонился еще ближе и поцеловал меня, коротко и крепко, почти не размыкая губ. Ощущение было иное, чем раньше – не поцелуй прощания со вкусом слез, не стремление поскорей сбросить груз моей человечности. Этот был надежным и в каком-то смысле первым, а первым среди многих или же единственным – трудно сказать.
- Зачем бы мне говорить подобное?..
И пока я моргал, мирясь с ощущениями, добавил:
- Давай позже об этом, Любимый. Когда протрезвеешь.
Он уверен, что трезвым я к этому не вернусь, решил я. Вот уж удивится. Мы столько друг другу отдали, столько показали, такими нас видели, были друг в друге… мы были друг другом, в конце концов. Нас ничто не изумит уже, не испугает, не шокирует. Наша дружба выносила и не то. Но «позже» - это хорошо, мне нравится «позже». «Позже» - это будущее.

- Послушай…
Кое о чем еще я хотел спросить его – о стихотворении, но в какой-то мере этот вопрос давался даже сложнее. Одно воспоминание – и горло сдавил уже ставший привычным спазм, на глаза навернулись слезы. Шут глядел с беспокойством, и вдруг я вспомнил его плачущим – в Баккипе, когда он показал жестокую метку на своей спине; в ледяных тоннелях от предчувствия скорой страшной гибели; рядом с палаткой Элдерлингов в моих объятиях… Ему я мог рассказать что угодно, не боясь потерять лицо.
- Твой стих, это магия или что?.. Поначалу я лишь прочел его… но потом, через время перечитал снова, и снова, и снова. И уразумел - это ведь не о тебе, а обо мне, «и жить – и не жить» - это обо мне. И всякий раз… - я поднес руку к горлу, - задыхался, не мог вдохнуть, никак. И боль в груди, будто тону.
Незримым движением Шут смахнул слезинку с моей щеки. Он выглядел самую чуть растроганным, но больше виноватым. И задал неожиданный вопрос, прежде чем я смутился.
- Тогда зачем читал снова и снова?
Над этим я не задумывался. В любом случае, прекрасные безжалостные строчки давно впечатались в мою память, и читать не было нужды.
- Это не магия… это просто я. Прости, мне вовсе не хотелось причинять тебе лишних страданий.
Мы переглянулись – и едва не разразились смехом, жутким и горьким. О, Эда и Эль. Нас замучили до смерти, мы оба умерли от ужаснейших пыток – и сейчас обсуждаем душевные страдания. Воистину память странная штука.
- Забудь. Налей еще.
Шут послушно умолк, разлил остатки бренди и убрал бутылку. Они будто прямиком угодили мне в голову, заставив язык ощутимо потяжелеть.

- И знаешь еще что? Не вздумай исчезнуть, я все равно тебя найду, чего бы это ни стоило. И если приду к твоему порогу дряхлой жалкой развалиной, вина будет только твоя.
- Ты очаровательно угрожаешь.
- Я должен быть убедительным, а не очаровательным.
- Не беспокойся, Любимый мой, - ответил он с исходящей весельем серьезностью. - Ты произвел впечатление.
- Вот и хорошо.

Открыв глаза буквально через секунду, я выяснил, что задремал, упираясь затылком в его плечо, а камин снова тлеет. Его рука легко обнимала меня поперек груди.
- Фитц. Спишь? – прошептал он мне на ухо.
- Почти.
- Я напишу тебе новое стихотворение, взамен того. Уже завтра.
Я кивнул, чувствуя полное и окончательное удовлетворение. Хватит с нас последних танцев. Конечно, Шут не ответил ни на один мой вопрос и ничего не пообещал. Так на него похоже. Но он был здесь, большего и желать нечего.

За полшага до сна мне внезапно вспомнилось, что где-то там носится по волнам корабль с моим лицом. Красивым лицом, надо полагать, ведь все, на что смотришь с любовью – совершенно. А Шут редко смотрел на меня иначе. Я хотел расспросить его об этом тут же.

Нет, лучше потом. Я люблю «потом». Люблю завтра.

Завтра – это будущее.

@темы: фик, Элдерлинги

---

Приветствую.

[shut - daniel]

Две вконтактные группы Хобб почти мертвые. Так что буду обживаться здесь. Принимайте

Баллада Шута
(из цикла стихов, написанных по сагам Робин Хобб)

Сыграй и спой мне, менестрель,
Переплетая в пальцах ноты,
О том, что не хранит от стрел
Язык, богатый на остроты.
Об умирающем костре,
О разделенном ломте хлеба,
И о горах, что держат небо,
Сыграй и спой мне, менестрель.
О том, как гулко у вершин
За пять секунд до перехода,
Как горше яда, сладость меда,
В ладонях сложенных в кувшин.
О незнакомых берегах,
Лачугах и дворцовых залах,
О том, как тяжестью казалась,
В руке зажатая серьга.
Припомни клятвы и бои,
И страх сползающий на плечи.
Не молкни, мне не станет легче!
Ни слова правды не таи.
Верни мне память о заре,
О солнце, что рождалось алым,
Когда я отпил из пиалы
Тех губ, которых не согреть.
Не пой мне лишь про хрупкость льда,
Не рассуждай об узах братских.
С какою жадностью пиратской
Я все бы отдал за "тогда"!
Не пробивай моей брони,
Не открывай сквозных ранений.
Я жив, как жаль, от воскрешений
Судьба пророков не хранит...

7 января 2013

@темы: стихи, Элдерлинги

---

[Vilce]

Всем привет!
Не найдя в сети фанатский перевод "City Of Dragons", решила создать свой лунапарк перевод, вот тут, на нотабеноиде. Просьба всем желающим присоединиться и позвать друзей.

@темы: перевод, Хроники дождевых Чащоб, новости

---

Даты по новым книгам

[sylvochka]

Тут есть некоторые даты по новым книгам

@темы: клип, новости

---

ура!

[Глинтвейн]

То, чего мы все все так долго ждали, наконец-то свершилось!

Хорошая новость:
www.fantasybookreview.co.uk/fbrblog/robin-hobb-...

@темы: новости

---

Хочу обсуждения

[Курайка]

Всем привет! Я думаю уже все прочитали первые две книги Хроник дождевых чащоб, хочу впечатлений и обсуждений. Кому что понравилось, а что нет, возникшие вопросы и претензии по ходу сюжета. Очень хочется сравнить.Сейчас попытаюсь свои облечь в слова , жду ваших

@темы: вопрос, Хроники дождевых Чащоб

---

[Глинтвейн]

Друзья, может быть у кого-нибудь сохранился клип Maicho для Juxian Tang - тот самый, с кадрами из Робингуда? Захотелось понастальгировать.
Пришлите пожалуйста на почту: [email protected]

@темы: вопрос, клип

---

Предложение

[.vivancia]

Знаю, что фандом очень небольшой и едва ли популярный, но все же решила попытать удачи. А что, если нам попытаться объединить усилия и выступить на ФБ-2013?
upd. Собственно, сообщество.
Вступаем, отмечаемся.

запись создана: 08.11.2012 в 19:17

@темы: вопрос

---

Face of destiny

[Nikolaos]

Название: FACE OF DESTINY
Рейтинг: PG
Пейринг: фактически никакого)
Жанр: romance
Статус: закончен
Аннотация: «Корабль судьбы», где-то в самом конце.


Любовь до боли, смерть моя живая,
жду весточки - и дни подобны годам.
Забыв себя, стою под небосводом,
забыть тебя пугаясь и желая.

Ветра и камни вечны. Мостовая
бесчувственна к восходам и заходам:
И не пьянит луна морозным медом
глубин души, где темень гробовая.

Но за тебя шел бой когтей и лилий,
звериных смут и неги голубиной,
я выстрадал тебя, и вскрыты жилы.

Федерико Гарсиа Лорка
* * *

Йек отыскала подругу на пристани – Янтарь сидела прямо на досках, обняв колени и не сводя глаз с носового изваяния «Совершенного». Он спал или же притворялся – по крайней мере, опущенные веки и умиротворенное лицо говорили о первом. Наблюдая за Янтарь, Йек даже приостановилась, не окликнув – до чего же хороша она была в этот момент. Редкий момент, надо сказать. Часто Йек с искренним сожалением отмечала, что Янтарь не слишком-то женственна, ровно настолько, чтобы формально относиться к женскому полу. Но не более. Она ничего не подчеркивала, не приукрашивала, только скрывала. Поди разбери, что там под этими бесформенными одежками. Да и острые скулы, длинный нос и кошкины глаза не добавляли ей миловидности. Вот и сейчас, пострадав от змеиного яда, не изменила привычек – другая бы уж постаралась прикрыть голову каким-то образом, а ей хоть бы что. Йек знала немало женщин, и каждой из них, независимо от положения или характера, в той или иной мере было присуще чисто женское тщеславие, каждой без исключения. Вернее, с единым исключением, сидевшим сейчас перед ней на берегу. Порой Йек задумывалась, а женщина ли она вообще, но потом сама же над собой смеялась. Мужчиной прикинуться - куда ни шло, а в таком-то маскараде проку вовсе нет.

Она недовольно поморщилась, вспомнив назойливые сплетни, что клубами вились вокруг иноземки еще в Удачном… Увидели бы они ее сейчас. С ожогами на пол-лица и поредевшими волосами, она все же казалась почти красивой, когда глядела вот так на спящего Парагона. Вернее, на лицо человека, любовно созданное ее искусными руками. Йек, не привыкшая стесняться, по привычке стала размышлять, какое тело прилагается к этому породистому лицу. Верно, крепкое да ладное… И тут же устыдилась своих мыслей, словно поймали ее за чем-то непотребным.

- Глаза должны были карими стать, - задумчиво сказала Янтарь, не отрывая взгляда от деяния своих рук. – У Парагона-то глаза Ладлаков, и ничего в том удивительного нет. Но когда они закрыты, я могу представить что хочу.
- Твоего любовника? – осведомилась Йек с обычной бесцеремонностью.
- Моего любимого, - поправила ее Янтарь рассеянно, и Йек вдруг снова почувствовала стыд. Да что с нею такое, в самом деле…
- И как же ты решилась его оставить, так далеко на севере? – покачала она головой, заставив подпрыгнуть толстую косу.
- Так было нужно. Пути сходятся и расходятся, и снова сходятся… - Янтарь произнесла это почти нараспев. Когда она уставала или печалилась, замечала Йек, ее голос будто становился ниже. Внезапно ей стало нестерпимо жалко подругу, и воительница села с нею рядышком, обняв одной рукой. Янтарь чуть склонила голову на ее плечо. В последнее время бедняжка особенно скучала по своему любимому – теперь, когда образ его был не только лишь в одной ее памяти, но и, так сказать, маячил воочию. Йек не раз видела, как она тихонько утирала слезы, устроившись на палубе с очередной деревяшкой. Или слышала, как голос чуть срывался, когда Янтарь напевала одну из своих странных песенок на родном языке. В такие моменты даже у не шибко-то чувствительной Йек подкатывало к горлу. Как-то она спросила, о чем песня, и Янтарь нехотя ответила, что она о человеке, разлученном с любовью всей его жизни, и все, что ему осталось - лишь вкус поцелуя на губах и тепло тела в воспоминаниях. Больше Йек хватило ума не расспрашивать. Как и никогда не спрашивать подругу о родине и прошлом, чтобы не напороться на каменное молчание. Чего Янтарь умела, так это беречь свои многочисленные тайны. И болью своей не делилась, как бы сильно ни мучилась.

- Ты что ли боишься, что он позабыл тебя? – вырвалось у Йек само собой. – Этого быть не может. Я бы тебя никогда не забыла.
- Спасибо тебе, - вздохнула Янтарь. – Да всякое случается. Может, когда и забыть оно получше будет…
Уже не впервые Йек размышляла, что за мужчина может любить такую, как Янтарь. Необычный, должно быть, мужчина, раз и она его любит да так тоскует, что плачет по ночам. Непростой, должно быть, как и она сама. Внезапно Йек сама себе показалась очень уж простой, совсем незамысловатой.

- НУ И ДУРАК! - вдруг сурово подал голос Совершенный.
Янтарь прямо подпрыгнула. Йек не раз поражалась, как же глубоко она может уходить в свои мысли. Сейчас резчица таращилась на корабль, словно он сказал что-то из рук вон выходящее.
- Что?..
- Я говорю – дурак бы он был, коли не разглядел тебя. И трижды дурак – коли б позабыл.
- А ты разглядел.
Больше Янтарь в его глаза не смотрела, упершись подбородком в колени.
- Насколько тобой самой позволено, - отозвался Парагон. – По мне, так ты красавица. И сердце у тебя золотое. И сама ты золотая, а судьба тебя ждет самая необыкновенная. Я бы тебя нипочем не отпустил и никогда в обиду бы не дал!
Янтарь промолчала. Верно, вспомнилось, как рыдала в его трюме, в отчаянии умоляя одуматься… и ведь не смерти боялась. Боялась, что лишит он ее чего-то более важного, чем жизнь. И красивый воин вовек не обнимет ее, и судьба оборвется, как ниточка, а с ней и великое будущее. Совершенный заскрипел зубами от запоздалого раскаяния, но ничего более не добавил, лишь снова закрыл глаза.

В тот же миг Янтарь опять уставилась на него, и столько любви, бездонной, бесконечной – и разделенной ли? - было в ее взгляде, что все собственные интрижки враз показались Йек мелкими и недостойными. Она вдруг почувствовала резкую усталость и встала, отряхивая с колен песок. В таверне ее ждал высоченный весьма привлекательный молодчик, имени которого, впрочем, ей так и не удалось запомнить.
- Ты не сиди долго, подруга. Ветер вон какой стылый.

Янтарь не ответила. Лишь прерывисто вздохнула, коснувшись пальцами губ, словно позволила себе замечтаться о чем-то вовсе недостижимом.
А Парагон все притворялся спящим. Если он и мог дать ей какое утешение, то только это.

@темы: фик, Сага о живых кораблях

---

Это свершилось!

[Курайка]

Поздравляю господа хоббиты, это наконец свершилось ,Dragon Keeper издали

Я уже заказала тут http://www.ozon.ru/context/detail/id/17533867/

@темы: Хроники дождевых Чащоб, новости

---

Текстовая ролевая игра

[Фиал]

Есть мысль организовать текстовую ролевку по миру Элдерлингов.

Действие будет происходить через 15 лет после окончания книги Судьба Шута.

Есть ли желающие поучаствовать?

@темы: вопрос, Элдерлинги

---

[Just_a_woman]

Товарищи-хобболюбители, какие вести с полей? Переводить-то официально драконий цикл Хобб в России начали или скорее уж можно дождаться фанатского перевода, а то у меня домашние требуют (фанатский, кстати, почти всегда лучше официального, скачивала маме тут танец с драконами Мартина в переводе, кажется, ЦДС - она в восторге).
Хотя не могу сказать, что от прочитанного драгон кипера я в таком же восторге, как от шута и убийцы. И вообще, имхо, но что-то Хобб размахалась, 4 книги - это уже перебор)))

@темы: вопрос, Хроники дождевых Чащоб

---

Фик "Обещание"

[Framboise-lucky]

Ну вот я таки написала свой фик. Продолжение канона и не выходящий за рамки канона. Как говорится "что выросло, то выросло". Буду рада комментариям и любым мнениям по поводу.



Автор: Framboise-lucky
Робин Хобб, Сага о Шуте и Убийце, Фитц/Шут
Рейтинг - R
Бэты нет
Предупреждение - смерть одного из главных персонажей

Обещание


Шут умер...
Опять.
Снова.
И будь я хоть трижды изменяющим, я не мог ничего сделать. Я не мог внести никаких изменений в ход событий, так как было уже слишком поздно. О смерти моего Любимого я узнал только поздним летом. А умер он предыдущей зимой.

В мельчайших подробностях помню тот день, когда узнал о его смерти. Был праздник сбора урожая, в ближайшую к Ивовому лесу деревню приехал кукольный театр. Джаст и Херст веселились с детворой, а мы с Молли, купив булочки с ягодами и кружки холодного морса, присматривали за ребятами. Молли стала уже очень неповоротлива и тяжело ходила, ведь до появления нашего долгожданного малыша оставалось каких-то пару недель.
Чейд связался со мной скиллом. Я хотел отмахнуться и перенести разговор, мне не хотелось разрушать ту атмосферу покоя и безмятежности, окружавшую нас.
«Это срочно», - передал Чейд.
«Ну что там? Неужели не подождет пару часов?»
«Не подождет», - отрезал Чейд, - «У меня тут Йек», - он запнулся, - «помнишь такую? Из Бигтауна».
Мне показалось, что все мои внутренности сжались в комок.
«Шут? С ним что-то случилось? Где он?», - вопросы сыпались из меня градом.
Старик молчал.
«Чейд! Отвечай!»
«Фитц, мальчик мой… Шут умер».
Комок внутри меня взорвался на тысячи осколков, поразивших меня изнутри. Боль была такая острая, что я даже на мгновение потерял скилл-связь.
- Фитц, что с тобой? Ты в порядке? - я почувствовал, как Молли схватила меня за руку. Я сфокусировался на ее лице:
- Мне нужно поговорить с Чейдом.
- Что он тебе такое говорит? Ты побелел как мел!
- Потом, Молли, потом... Это очень важно.
Я возобновил связь.
«Фитц! Что с тобой?»
«Я... в порядке... Я... Этого не могло произойти, Чейд», - я чуть не плакал. «Я же его спас тогда, он больше не мог, он не должен был умирать! Что произошло? Может мы можем ему еще помочь?»
«Фитц...», - Чейд передавал слова медленно, словно старался аккуратно их подбирать, - «послушай меня. Шут умер. Ему нельзя помочь. Он умер еще зимой. Йек не могла раньше до нас добраться».
Я молчал, переваривая услышанное.
«Как это случилось?», - наконец ответил я. Готов поклясться, я слышал, как вздохнул мой старый наставник.
«Это произошло на корабле. На том самом, с твоей фигурой на носу. Шут заболел. Он думал, что это обычная лихорадка, после которой его кожа темнела. А потом стало понятно, что все гораздо серьезнее, но было поздно».
«Он сильно мучился?», - я представил себе Шута в бреду на узкой корабельной кровати, и предательские слезы потекли у меня по щекам.
«Да. Но недолго, всего пару дней. На корабле не было лекаря, а тех трав, которые были у Шута с собой, не хватило».
«Если бы я был рядом, я помог бы ему. Я знаю».
«Фитц, ты не мог быть рядом. Шут сам ушел, и это был его выбор».
«Но я должен был быть с ним. Я должен был пойти за ним. Он мой белый пророк, а я его изменяющий».
«Мальчик мой, Йек приехала, чтобы лично поговорить с тобой, но у нее мало времени и до Ивового леса ей будет тяжело добраться. Я заверил ее, что она может поговорить с тобой через меня, ты не против?»
«Да, Чейд, конечно», - меня начинала одолевать какая-то апатия.
«Фитц, она просит передавать тебе каждое свое слово. Так. Когда она умирала...», - Чейд запнулся.
«Шут был женщиной в Бигтауне, Янтарь, помнишь, я рассказывал?»
«Да, конечно», - ответил Чейд и я представил, как смутился старик и, как выразительно на него посмотрела Йек, но это не доставило мне никакого удовольствия.
«Когда она умирала», - вернулся Чейд, - «она сказала. Найди Тома Барджелока из Баккипа, найди его и передай ему, слово в слово». Старик сделал паузу. «Вот это сообщение: Фитц, обещай мне, что отпустишь его, когда придет срок».
Я молчал. Когда пауза затянулась, я воскликнул: «Это что, все? Это все, что он хотел мне сказать?», - казалось истерический хохот сотрясает мое тело.
«Да, Фитц, это все».
«Да он ненормальный!» - если мы говорили бы не через скилл-связь, я бы орал во все горло, - «Он бредил? Что это значит? Чейд, ты понимаешь?».
«Нет, Фитц, я не понимаю. Шут всегда говорил загадками...»
«Значит он умер, и послал Йек через полмира, чтобы передать мне свою очередную загадку, которую я все равно не пойму?» - мне казалось, что я задохнусь от боли, гнева и абсурда ситуации.
«Фитц, что ты ответишь?»
«Что?» - прошептал я, - «я должен что-то ответить?»
«Ну, ты дашь обещание или нет?»
«Какое обещание?»
«Фитц, Йек настаивает, чтобы ты ответил».
«Чейд, она в своем уме? Что я могу сказать?»
«Да или нет. Можешь пообещать или отказаться».
«Что это за шутки такие? Как я могу ответить на вопрос мертвеца?» - и только тогда я окончательно понял, что Шута действительно больше нет. Меня сотрясла дрожь. Последняя просьба. Чтобы он не имел в виду, как я могу ему отказать? Мне было горько это осознавать, но я так часто ему отказывал при жизни.
«Обещаю, я отпущу «его» когда придет срок, чтобы это не значило».
«Спасибо, Фитц. Мне нужно проводить Йек. Береги себя».
«Хорошо, Чейд».
Я разорвал связь и открыл глаза. Молли держала меня за руку и ее взгляд был очень встревоженным.
- Фитц, что с тобой? Тебе нехорошо? Ты так побледнел! Что происходит?
Я не знал, как сказать это вслух. Я просто не мог это произнести.
- Шут, - выдохнул я, и потом, через несколько ударов сердца, как будто слова не были связаны между собой, - умер.
Молли прикрыла рот рукой, в глазах плеснулся страх.
- Фитц, поехали домой.

Как Молли с мальчиками довезли меня до Ивового леса, я не помню. Весь вечер и всю ночь я провел сидя на лужайке перед домом, подтянув к себе колени - в любимой позе Шута. Молли тактично меня не тревожила, за что я был ей очень благодарен.
Я вспоминал Шута. Кувыркающегося через голову в покоях короля Шрюда; стоящего в центре торговой площади с поднятыми руками в разрушенном городе Эльдерингов; спящего свернувшись калачиком рядом с Ночным волком, когда мы искали принца Дьютифула. Я вспоминал, как он выхаживал меня после ранения в своей хижине в горном королевстве; как он вырезал из дерева фигурки в нашем с Недом доме; как лежал, скорчившись в камере Бледной женщины на Аслевджале. Я вспоминал его взгляды, его жесты, его голос, его движения. И постоянно твердил себе: «Его больше нет, больше нет». Словно это могло уменьшить боль.

Но наступил новый день, и я был по-прежнему жив, хотя уже две трети меня умерли.
Требовалась моя помощь по дому, особенно когда Молли было так тяжело. И я погрузился в эти заботы.
Как-то через несколько дней, Молли, обняв меня, сказала:
- Ты не должен себя винить, ты ни в чем не виноват. Он же сам решил уйти.
Волна негодования захлестнула меня и я отшатнулся. Я знал, что Молли хотела меня утешить, но то, что она винила Шут,а больно отрекошетило на меня.
- Неужели ты не понимаешь?! Ведь он ушел, чтобы не мешать нам! Он был частью меня и он любил меня!
Молли изумленно посмотрела на меня, но я продолжал:
- Когда-то Ночной волк сказал, что ты не примешь его, что ты заставишь меня выбирать между тобой и им. С Шутом ведь было бы тоже самое?
Молли задумчиво поправила выбившуюся каштановую прядь из прически:
- Раньше - да, я бы заставила тебя выбирать, Фитц. Это правда. Но сейчас, когда у меня шестеро детей, я прекрасно понимаю, что нельзя себя целиком отдать одному человеку. Мне кажется, я смогла бы принять Шута и твоего волка. Как ты принял наших с Барричем детей.
Мои глаза увлажнились, я шагнул к Молли и обнял ее - аккуратно, чтобы не повредить малышу и прикоснулся губами к виску:
- Молли, моя милая Молли. Спасибо тебе.

Роды начались раньше срока. Я был в деревне, где делал необходимые покупки. Уже подъезжая к поместью, я заметил Неттл, Пейшенс и нашу кухарку Фейрл, стоявших на крыльце и о чем-то яростно споривших. Я соскочил с лошади и взлетел на крыльцо. Неттл, взглянув на меня испуганно и насторожено, бросилась к лошади, схватила ее под уздцы и не оглядываясь, повела в конюшню.
- Что происходит? - я задыхался, предчувствуя беду.
Фейрл потупилась и отошла в сторону, а Пейшенс обняла меня.
- Все хорошо, милый. Было тяжело, но Молли справилась. Они сейчас отдыхают.
- Можно мне к ним?
- Конечно, только не шуми.

Войдя в комнату, я тихонько прикрыл за собой дверь. На цыпочках подошел к лежащей на кровати Молли. Она спала тяжело дыша. Я погладил ее по руке и поцеловал в щеку. В маленькой кроватке ребенок зашуршал в ворохе пеленок. Я подошел и как можно аккуратнее взял сверток на руки. Ребенок находился внутри, и его личико было прикрыто тканью. Я поднял угол пеленки и увидел бледное, белее снега и молока, лицо, обрамленное короткими белыми и легкими как пух волосами. Малыш открыл веки, и огромные янтарные глаза взглянули на меня.
«Мне никогда не хватало мудрости!» - зазвенело у меня в голове.
- Любимый, - прошептал я сквозь слезы и прикоснулся губами ко лбу ребенка, - ты вернулся ко мне?
- Фитц! Как он? Дай мне его скорее! - Молли проснулась и настойчиво звала нас к себе.
Я передал ей нашего мальчика. Молли осторожно приложила его к груди, дождавшись пока раздастся мерное чмоканье, посмотрела на меня:
- Мы будем очень сильно любить его, потому что он особенный, правда Фитц? – голос Молли дрожал.
- Да, Молли, конечно, - слезы продолжали течь по моим щекам.


Мой сын действительно особенный. Я вижу в нем упрямство и горячность Молли, насмешливость и загадочность Шута, свою решительность и верность Ночного волка. Он белый пророк, и я записываю его сны и видения. Неттл обожает брата. Она так часто присутствует в его видениях, что возможно она связана с ним не только родственными связями. Брат с сестрой, белый пророк и его изменяющая. Каких дел они могут натворить в будущем?

Мой сын обладает уитом и скиллом, поэтому мы много времени проводим вдвоем. Я учу его всему, что знаю сам. Мы уходим в лес на несколько дней, и я показываю ему, как выжить в дикой природе. Я не знаю, но предполагаю, что ему могут пригодиться эти знания. Также мы часто ездим в Баккип, чтобы заниматься скиллом в группе Неттл и Стена.

Моему мальчику часто снятся кошмары. Как будто они ему достались по наследству. Я бужу его, как раньше будил Шута, и обнимая, успокаиваю. Однажды мы ночевали в лесу, и я проснулся от крика. Я схватил сына за плечо и тряс, пока он не проснулся. В его мутных глазах была боль, много боли. Что ему снилось? Я не спрашивал. Он сам рассказывает свои сны, когда считает это необходимым, но про эти кошмары всегда молчит. Тогда я притянул его голову к своей, прижал свой лоб к его, закрыл глаза, и на мгновение почувствовал, что я обнимаю Шута. Хотя почему только на мгновение? Я всегда это чувствовал. Это наш сын, мой и Шута. И его биологическое происхождение не имеет значения. Я знал, что когда Шут сделал последний вздох, я сделал последнее изменение в своей жизни – зачал нового белого пророка. Теперь изменять мир будут другие, и я был рад этому.

Я знаю, что выполню обещание, которое дал Шуту. В этом все мы были похожи – я, Шут, Чейд, Верити, Кетрикен, Ночной волк, Баррич. Мы все были верны долгу, который вел нас по жизни. Долг перед судьбой и будущим, перед королевством, перед Видящими. У каждого имелись свои обязательства, которые мы взяли на себя однажды и были им верны. И я выполню свой долг. Я отпущу его, когда придет срок. Шут был верен себе до самого конца, он все равно оставил мне выбор. «Когда придет срок» - я сам пойму, когда наступит этот момент. И отпущу моего мальчика. Я только надеюсь, что это время придет не очень скоро.

@темы: Сага о Шуте и Убийце, фик

---

На роль Шута

[Framboise-lucky]

Приветствую всех членов сообщества! К большому сожалению немногочисленных...

Сначала прочитала трилогию про Невара-солдата. Если честно была поражена качеством фэнтези Хобб - стилем, слогом, характерами. Читала после Мартина, и Хобб быстро заняла место перед ним.

А сейчас только вот закончила обе трилогии про Фитца. Живые корабли не читала.
Не стала исключением - зафанатела от Шута, не нравится мне Молли и совсем не в восторге от конца, написанным Хобб. Полное ощущение обманутости и горькости в душе.
Прочитала все имеющиеся фанфики. Спасибо огромное авторам - так было приятно читать правильные концовки/продолжения.
Не понравилось мне, что Хобб в последней книге сама же отношения между Фитцем и Шутом перевела в слэш. Не потому, что я в принципе против, совсем нет. Но у кого-то в комментариях прочитала, что принижает плотское те отношения, которые у них были. Ну да что уж, автор она на то и автор, чтобы распоряжаться героями. А мы - читатели, чтобы ворчать, не соглашаться и представлять/писать свои продолжения.

У самой внутри ворочается вся эта история, задела. Уже почти дописала свой фанфик, как отредактирую, сразу выложу - может кому-то будет интересно как мне вот привиделось продолжение.

А пока предлагаю рассмотреть на роль Шута Киллиана Мерфи. Я не против кандидатуры Ли Уильямса, однако Мерфи мне кажется подходит даже больше. Да плюс у него есть прекрасная женская роль, где он просто "красавица".







А вот он в женской роли:

stat17.privet.ru/lr/09294f26a19367d40e50065528b...

@темы: кастинг, Сын солдата, Элдерлинги

---

Шут мелкий

[sara1712]

@темы: арт, Элдерлинги

---

Шут и Фитц

[sara1712]

@темы: арт, Элдерлинги, не своё

---

Шут в моем представлении

[sara1712]

@темы: арт, Элдерлинги, не своё

---

Фанфик "Прозрение в шатре"

[Kratinett]

Фендом: Робин Хобб
Рейтинг: R
Место действия: Аслевджал

Каждый вечер я проводил в шатре Шута. Несмотря на нашу размолвку, мы беседовали на отстраненные темы и пили чай. Мне так и не удалось начать разговор о моем предательстве и извиниться. Шут, впрочем, тоже не шел мне навстречу и я его прекрасно понимал. Может быть нас уже никогда не будут связывать прежние отношения. Иногда к нам присоединялся Свифт, чтобы погреться и послушать Лорда Голдена. Они успели подружиться и я испытывал ревность и одиночество, несмотря на то, что находился с ними. В один из таких вечеров Шут сидел на подушке поджав под себя ноги и рассказывал джамелийские байки, порой непристойные, сдобренные матросским юмором. Я мог только догадываться, где он успел такого нахвататься. Впрочем, за те пятнадцать лет что мы не виделись, у него вполне была такая возможность. Свифт фыркал в кулак, а я с долей грусти поглядывал на мальчика: хорошо, что он хотя бы перестал избегать моего общества. Я незаметно прощупал его Уитом. Сын Баррича был умиротворен и доволен жизнью. Ему нравился Лорд Голден и его рассказы о путешествиях. Шут плавал на корабле. Интересно куда. Я приберег этот вопрос на потом. Я скользнул взглядом по лицу Шута, печально, но с надеждой на ответный взгляд. Мне хотелось поговорить с ним с глазу на глаз и доказать ему, объяснить, почему я оставил его в Баккипе. Он проигнорировал эту попытку и продолжал повествование, глядя на Свифта.
Шут заметил, что матросы, с которыми ему доводилось плавать, были не старше мальчика, но им еще не доводилось участвовать в столь необычном приключении как путешествие на Аслевджал. Скоро мы должны были убить дракона. Мне внезапно стало неуютно, я посмотрел на Свифта и втайне позавидовал его мальчишеской гибкости ума и огню в глазах, пердвкушающих вековое событие.
…...на самом деле даже не знали, что женщина...- Шут показал неприличный жест и Свифт весело расхохотался. Похоже я проспустил очередную шутку.
- Фитц, тебя так потряс мой рассказ?- насмешливо осведомился Шут, заставив меня вздрогнуть. - Я задумался, -объяснил я сонно. Свифт, смотря на меня заразительно зевнул. -Пожалуй я пойду спать. И принцу может понадобится моя помощь и защита.- Свифт взял две стрелы из серого дерева, которые подарил ему Лорд Голден и с видом бывалого лучника засунул их в колчан. Мальчик пожелал нам добрых снов и вышел в неуютную темноту острова. Я некоторое время сидел, прислушиваясь к вою ветра и наслаждаясь теплом внутри шатра. После ухода Свифта мы не обмолвились ни одним словом. Я грел руки возле жаровни, а Шут заваривал новую порцию согревающего чая. - Тебе налить? - вежливо осведомился он. Я согласился, несмотря на то, какой болезненной для меня показалась его холодная вежливость. Но я был благодарен даже за такую малость. Это были первые слова произнесенные Шутом лично мне. Становилось все труднее молчать, а начать разговор я не мог. Я пил чай и смотрел на танцующее пламя. Мельком взглянув на Шута, я обнаружил, что он задумчиво смотрит на меня изучающим взглядом.
- Фитц, как мне тебя не хватало, пока я был один на острове. - вдруг промолвил он. Я улыбнулся.
- Мне тоже, Шут. Путешествие на корабле было не из легких. Олух все время страдал морской болезнью.. -и я начал рассказывать наиболее запоминающиеся моменты нашего плавания, а он с интересом слушал. Когда я закончил говорить, он пару секунд смотрел на меня с видом избалованного аристократа, а потом плюхнулся на подушки.
-Жаль что меда нет., хотя у меня есть согревающие травы . Я порядком замерз. Шут поежился под одеялом и замер, смотря на огонь жаровни. Спустя минуту он достал лиловый мешочек и бросил щепотку оттуда в чайник. Трава сразу стала источать необыкновенный аромат луга и меда. Мне сразу вспомнилось как мы проводили дни и вечера в хижине, когда Шут был у меня в гостях и сердце мучительно забилось. Так мы сидели и молча потягивали ароматный чай. Я перевел взгляд на шута скользнул вдоль шеи и увидел возле его ключицы торчащую нитку с бусиной в виде резного сердца и неосознанно потянулся, чтобы поправить ее. Шут резко вздохнул и отодвинулся, когда моя рука вдруг оказалась возле его его шеи. -Фитц? -недоуменно поднял он бровь и внимательно посмотрел на мою неспокойную руку.
-Что это ?- я показал пальцем на бусину. Шут заерзал и поспешил убрать ее. -Подожди, Шут, покажи мне ее пожалуйста, попросил я, не понимая его скрытность.
- Это амулет — серьезно сказал он. -Любовный? - пошутил я -Зачем он тебе? я искренне не понимал наличие такой вещи у Шута и мне очень хотелось узнать, хотя я не понимал сам этого порыва.
- Фитц, этот амулет сделала одна моя знакомая.- И он стал искать что-то в своем, показывая, что разговор насчет вещицы окончен. Когда Шут отвлекся, я помимо своей воли я прикоснулся к его шее и отодвинул край туники. Шут сначала возмущенно запротестовал,
но потом позволил мне рассмотреть поближе. В его взгляде я с удивлением прочитал страх. Амулет из синих перьев и коричневых прутиков был прекрасно сделан и я сразу узнал работу Джинны,- пара бусин работы Шута дополняли его. Знакомая, значит, - хмыкнул я про себя. Шут предостерегающе стал отодвигать мою руку, но я как зачарованный смотрел на амулет не отрываясь. Я перевел взгляд на Шута. Я не знаю, что он увидел на моем лице, но вдруг запаниковал.
- Фитц, все хватит, достаточно - глухо вскрикнул он.
Я сидел как завороженный. Его губы влажно блестели и я не мог, оторвать взгляд. И в ту же секунду я сделал резкий выпад, чтобы добраться до них. Я успел легко коснуться их. Шут расширил глаза и прикрыл инстинктивно рукой лицо, а второй довольно сильно оттолкнул меня и прикрыл амулет.
Наваждение стало немного слабее, но не прошло до конца.
- Не понимаю, что это было Шут? - я только что хотел поцеловать моего друга вместо того,чтобы обсудить мое предательство. Я не верил себе. Шут сочуственно и как то затравленно смотрел на меня.
-Фитц, этот амулет предназначен для расположения ко мне живых существ, в данном случае дракона. Он помогает узнать истинные намерения животного. Но я не думал что он подействвует именно так. Он облизнул губы. Видимо, произошла какая-то ошибка.
- Или Джинна так пошутила — недовольно проговорил я.
Я был смущен.
-Шут, прости... -Не нужно извиняться, Фитц, надтреснутым голосом проговорил он и сильнее закутался в одеяло.
Ты должен это сделать
Глубоко внутри меня выл волк и я придвинулся поближе к Шуту. Не спрашивая разрешения взглянуть еще раз на амулет, я вновь предпринял попытку прикоснуться к тунике. Я не понимал, что двигало мной в эту секунду. Возможно, магия.. Может продолжалось дейтсвие амулета, а может глаза Шута после прерванного поцелуя говорили о том, что лучше продолжить начатое. Спокойно, сказал я себе, и усилием воли оддернул руку. Шут смотрел на все мои действия крайне озадаченно, словно не зная куда бежать и что делать.
-Он действует -ошеломленно выговорил я.
Я был в замешательстве и попытался разобраться:
-Странно почему тогда я...почему я решил тебя..поцеловать.
.-Помолчи - ..попросил Шут, отодвигаясь, но я влекомый странным и незнакомым доселе желанием потянулся к нему. Он завораживал меня, обещал радость и я не мог противиться даже когда не видел амулет. Шуту все это надоело и он сильнее завернулся в одеяло и мрачно на меня посмотрел.
Ты и Лишенный запаха стая. Этот синий кусок мха лишь открывает тебе же твои мысли.Ты их не замечаешь. Люди называют это любовью. Откройся.
Внутренний волк во мне говорил так уверенно, что я испугался.
-Сними его Шут, скорее- вскрикнул я -Что снять? -с деланным возмущением отозвался он, но в его голосе слышался неприкрытый страх.
-Амулет! Он слишком сильно действует на меня,даже когда я его не вижу.
- А, все это очень странно, Фитц. Я даже не нахожу этому объяснения, если бы я знал....-он нехотя развязал кожаный шнурок и убрал в его в холщовый мешочек.
-Так лучше? Фитц да что с тобой теперь? - Шут говорил тихо . Я смотрел на него и поражался его красоте, которой не замечал раньше в полной мере. Поймал прядь
и рассмотрел ее. Положил прядь обратно на грудь Провел рукой по щеке. Какая гладкая кожа, словно девичья. Шут с напускным хладнокровием выносил все мои непонятные даже мне самому действия и был словно замершая ледяная статуя, но щеки его порозовели, он явно догадался, что со мной происходит и ждал пока пойму это я. Я же был как в тумане.
Мы едины , пришла мысль.
Да мы едины
Согрей его маленький брат
Я люблю Шута,- вдруг понял я - амулет открыл мне самому мои истинные намерения и чувства. Ночной волк во мне был прав.
Я взглянул на Шута, глаза были полны печали и хрупкой надежды.-
- Любимый - хрипло проговорил я.
Осторожно придвинувшись, я притянул его к себе, Шут охнул и
повернул голову ко мне, недоумевая. - Фитц? Я не хочу рушить хрупкое доверие между нами. Нам и так непросто было выстроить его заново. Впредь я не буду больше так опрометчив , чтобы надевать его при тебе..- быстро начал он
- Нет, Шут, нет..- Дело не в амулете.-перебил я его. -Мне снятся сны, точнее один и тот же сон.
-Какой сон Фитц?
Я задумался над тем, какими словами выразить мое теперешнее состояние.
- Мне снились сны, но я не обращал на них внимания, но теперь я понял. - я старался сказать Шуту все, что у меня накопилось, чтобы успеть..а что успеть я и сам не знал.
-Мне снишься ты. -Я? -щеки Шута порозовели.- И что же тебе снится?
- Мы сидим и болтаем, Ты вырезаешь игрушки, а я пишу заметки о наших с тобой путешествиях. И.. И так каждую ночь. Я не стал ему говорить, что именно еще мне снилось. Слова не шли с языка. Даже для самого себя я не мог это объяснить. Мы замолчали.
-Ты знаешь — я наконец понял, что означали твои слова.- Какие? Тихо спросил он
-Ты говорил, что твоя любовь не имеет границ. Шут прикрыл рот рукой и уставился на меня.
-Я скучал, Шут. Прости меня, что оставил тебя в Баккипе -уверенно сказал я. И прими меня таким какой я есть..
-Фитц, разве ты не понял? Я никогда не хотел изменить тебя, несмотря на то...что ..несмотря на то, что ты предпочел Молли.
-Молли? -удивленно спросил я, словно не понимая о ком идет речь. Шут, но это другое. Ты для меня важен по-другому.Более того, я теперь не понимаю, что значит Молли для моего сердца. Я не знаю, кто из вас более дорог мне. Но я хочу, чтобы ты был .просто был со мной, а время покажет и рассудит. На лице Шута отображались самые разные эмоции. Его пугали мои откровения.
-Что же, я с тобой Фитц. Всегда с тобой. Но меня ждет смерть здесь, на Аслевджале.
-Нет, -тихо фыркнул я и посмотрел на него. - Я в это не верю — проговорил я четко. -Ты не оставишь меня,Шут. Теперь! - с истерическими нотками воскликнул я.
- Тебя, ты, тебе... - Фитц, ты эгоист. Все равно уже поздно что либо менять..Шут устало потер глаза..
-Я был таким толстокожим, Шут. И сейчас я не могу подобрать правильных слов. Я не знаю, что со мной. Я говорил, что я люблю тебя как ...как лучшего друга, но нас связывает больше, чем дружба.Испытания, через которые пришлось пройти бок о бок, доверие, несмотря на то,что оно неоднократно было подорвано. Я доверяю тебе все. Из этих снов...Я помолчал.. Шут ошеломленно на меня смотрел, удивляясь, что я все еще продолжаю говорить о своих чувствах.
-Фитц, ты употреблял эльфовскую кору? - только и спросил он.
-Да нет же, Шут. Я чувствовал, что уходит какой-то важный момент, который я не смогу потом вернуть. Я открыто посмотрел на него. - Я искренен с тобой сейчас. Я вновь посмотрел на его нежные, но в то же время излучающие силу, черты лица, мне так захотелось обнять его, что я на мгновение задохнулся. Что я буду делать, если Шут умрет.
Тогда умрет твоя мечта..
Ночной волк. Грусть. Правда.
Мысль волка внутри меня пронзила насквозь, когда я понял насколько он прав и в этом. Мне стало страшно.
-Ты в порядке? - неуверенно спросил Шут. Я взял его за руку.
-Что ты хочешь делать?- ,надевая перчатку, буркнул он. Но увидев мое бешенное выражение лица, предпочел снять ее снова.
Я потянулся к нему как мотылек к огню, чтобы навсегда сгореть. Отпечатки оставленные Шутом на моем запястье соприкоснулись с его пальцами. И я провалился и летел..Тогда в башне с группой скилла мы входили с Шутом в контакт таким способом, и я не захотел до конца открыться, потому что боялся открыть тайну о моем предательстве. Теперь тайн у меня не было. Возьми все - послал я ему невесомую мысль и ощутил его безудержную радость. Он вертелся вокруг меня как лучик света и счастья. Он понял. Понял, что я хотел сказать, то, что я даже сам не знал. Понял и принял. Я открылся ему полностью и позволил заглянуть в самые потаенные уголки моей души. Шут аккуратно, неуверенно ласкал меня своим сознанием и восхищался мной, тем, кем я был на самом деле. И тогда я окрыленный от сознания, что мы едины, ворвался в него словно морской прибой в скалу. Но не разбился, а был поглощен им казалось навечно. Кто ты? Любимый.. я не мог объяснить для себя кем конкретно был мой друг здесь в потоке скилла, и тем более в жизни. Люблю - только это слово билось в моем сознании , которое уже полностью проникло в бесконечно волшебное то, что я чувствовал и видел. Мне не важно кто ты и чем ты являешься, мы едины. С этой мыслью я разовал контакт. Мы оба долго не могли справиться с нахлынувшим ни счем не сравнивым удовольствием и единением... В шатре догорала жаровня. Стало достаточно холодно. Сколько мы провели времени в скилл-контакте? Шут обессиленно откинулся на подушки, но тут же вскочил и уселся сияя обезоруживающей улыбкой.
Как мне было радостно видеть его таким.
- Фитц уменя такое ощущение , что я никогда не буду теперь мерзнуть. -пошутил он.
Я улыбнулся и потянулся к нему, он не споротивлялся. Нежно поцеловав его в губы, я пригасил жаровню. Свет нам был ни к чему. Мы вместе открыли новый способ согреться на этом холодном безжизненном острове. Завтра предстоит встреча с драконом.
Изменяющий, ты изменил и свою сущность тоже
Да, мой старый друг,да....

@темы: Сага о Шуте и Убийце, фик, Робин Хобб, фанфик, Фитц, Шут

---

Ловушка (моё творение).

[Вандейский Мятеж]

Название: "Ловушка".
Автор: Ниентари.
Фэндом: Сага о Шуте и Убийце.
Пейринг: Фитц/Шут.
Таймлайн: «Золотой Шут», вскоре после той самой сцены, в которой Фитц, преисполнившись праведного гнева, напускается на влюблённого в него Шута.
Рейтинг: R. До энцы, на мой извращённый вкус, всё же не дотягивает.
Жанр: romance, angst (Фитц такой Фитц, Ниентари такая Ниентари).
Предупреждение: как бы я ни старалась, вся эта история неприятно попахивает ООС.
Дисклеймер: все персонажи принадлежат Робин Хобб. Я только поиграю немного и поставлю на место!
Содержание: Фитц не готов признать, что испытывает по отношению к Шуту нечто большее, чем дружеские чувства, поскольку тот мужчина. Но что, если заставить его хоть ненадолго забыть об этом досадном обстоятельстве?
От автора: в моём окружении имеется всего один человек, знакомый с каноном, а я хотела бы услышать мнение поклонников Робин Хобб, поэтому решилась-таки выложить свой фанфик сюда. Авось кому-то понравится. Впрочем, кидаться тапками тоже отнюдь не возбраняется. =)

читать

Время перевалило далеко за полночь. В роскошных покоях лорда Голдена воцарилась темнота, и только в глубине очага сгрудилась кучка оранжевых угольков, сонно подмигивающих друг другу. Что ж, я уже потерял надежду застать здесь Шута, в этот поздний час или в любой другой. Его не стало с того самого момента, когда я, не сумев вовремя остановиться, устроил безобразные разборки, окончательно и бесповоротно перечеркнувшие всё, что когда-либо связывало нас. Заговаривая с ним в последующие дни, я пытался таким образом вернуть его к жизни, но неизменно натыкался на безразличную маску джамелийского аристократа.
Нынешний вечер я провёл в «Заколотой свинье», но нескольким кружкам крепкого эля не удалось смягчить едкую горечь моих дум. Вместо этого собственная память атаковала меня, словно растревоженный улей. Однако воспоминания не жалили; они давили меня, толкаясь между собой за право причинить мне больший ущерб.
Бессмысленная жестокость, с которой я оттолкнул от себя единственного друга. Унизительные сплетни о характере наших отношений, выдуманные подробности которых смаковал весь замок от напыщенных придворных и любопытных менестрелей до последней прачки с мозолистыми ладонями. Кровоточащая рана, оставшаяся в моём сердце после гибели Ночного волка, и зияющая пустота, разверзшаяся в сознании, где я привык слышать его голос, сочувственный и ободряющий. Разгильдяйское поведение Неда, который ломал свою жизнь прямо у меня на глазах, не позволяя мне вмешаться и пропуская мимо ушей мои советы. Наконец, неизбывная тоска по Молли, единственной женщине, которую я по-настоящему любил, и боль от мысли о том, что наша дочь выросла, называя отцом другого человека. Я ощущал на своих плечах свинцовую тяжесть каждой перенесённой потери, каждой испытанной обиды, каждой допущенной ошибки, каждого прожитого года, дня и часа.
Я не был по-настоящему пьяным, но чувствовал себя совершенно разбитым. Когда я нетвёрдой походкой направился к своей каморке, моим единственным намерением было завалиться на кровать и мрачно смотреть в потолок до тех пор, пока сон не сомкнёт мои веки. Но тут из-за закрытой двери спальни, куда я не имел доступа даже в лучшие времена, донёсся голос Шута, на этот раз лишённый малейшей примеси джамелийского акцента: «Не мог бы ты зайти ко мне, Фитц?» Сердце пропустило удар. «Фитц», а не «Том Баджерлок». Означает ли это, что он готов простить меня?
Однако, ещё не успев толком приглядеться в полутьме к его силуэту, освещённому тёплым мерцанием нескольких свечей, я почувствовал: что-то не так. Когда же он лёгким движением повернулся мне навстречу, я застыл в дверном проёме, проглотив язык и закипая от изумления, обиды и досады, к которым примешивалась и щепотка чего-то ещё. Я не мог найти определения новому ощущению, но примерно так, должно быть, чувствует себя бабочка, когда в её тело без предупреждения вонзается золотая булавка не толще паутинки. То существо, которое предстало передо мной, не имело ровно ничего общего с тем несуразным образом облачённого в женское платье мужеложца, что помимо воли нарисовался моему воображению в тот злополучный день, когда в Баккип прибыла Йек. Посреди спальни Шута стояла женщина, и янтарные глаза моего друга смотрели на меня с лица, которое однозначно принадлежало чужому человеку, несмотря на то, что казалось обманчиво знакомым. Просторное светлое платье незамысловатого покроя подчёркивало её золотистую кожу, босые ноги были украшены деревянными браслетами с причудливой резьбой, а распущенные волосы струились по плечам и загадочно переливались, оживлённые пляской изменчивого света. Я внезапно ощутил нехватку воздуха и сухость во рту. Эта женщина не нравилась мне. Её появление здесь не сулило ничего хорошего. Я не знал, чего мне хотелось больше: то ли опрометью выбежать из комнаты, то ли трясти непрошеную гостью из Бингтауна за плечи до тех пор, пока она не вернёт моего Шута - ведь, в конце концов, это именно она послужила косвенной причиной нашей размолвки. Мысль об этих загорелых плечах в моей хватке задержалась в сознании на миг дольше, чем следовало бы, и неожиданно показалась заманчивой. Её кожа должна быть прохладной и гладкой на ощупь. Кожа Шута…
Внешний вид которого никогда не вызывал у меня подобных помыслов, даже в те минуты, когда я искренне любовался им. Потому что я – мужчина, и Шут – тоже. Неужто этот маскарад так сильно меняет дело? Меня передёрнуло.
- Янтарь, не так ли? – мой голос прозвучал хрипло и глухо. – Отлично. Если ты решила…решил, - поправился я, - поиздеваться надо мной, я не стану задерживаться!
Моё лицо пылало от гнева. Я развернулся и уже готов был захлопнуть за собой дверь.
- Ты был прав, - мягко произнёс у меня за спиной тот самый женский голос, который использовал Шут при общении с Йек.
Я вновь оказался пригвождён к месту, настороженный и заворожённый. Какая-то часть моего рассудка кричала, чтобы я немедленно уходил, но я всё не двигался.
- Незачем было скрывать от тебя моё существование, - спокойно продолжала Янтарь. – Я считаю, нам пришло время узнать друг друга поближе.
Почему-то эта безобидная фраза заставила мою спину покрыться мурашками. Можно было сказать «узнать получше» или просто «познакомиться», однако прозвучало слово «поближе». Что, если это какой-то намёк?
Охваченный беспокойством, я и сам не заметил, как очутился в небольшом, но удобном кресле напротив закрытого окна. Открывшееся мне зрелище стоило того, чтобы заострить на нём внимание. На испещренном сложными узорами подоконнике благоухали заморские цветы с неизвестными мне названиями, а ставни были украшены маленькими, задорно ухмыляющимися солнышками, составленными из крошечных кусочков ткани. Я вспомнил несчётные образцы всевозможных оттенков жёлтого и оранжевого шёлка, не так давно замеченные мной в руках у лорда Голдена, и не смог сдержать улыбку. Шут родился далеко на юге, а потому всегда был теплолюбив и с трудом переносил холод.
Но Янтарь, похоже, приняла мою улыбку на свой счёт, и её лицо засияло в ответ. Я поспешно отвёл глаза и нахмурился. Я не хотел видеть её здесь, в этой комнате, где все до единого предметы – и мебель, покрытая резьбой с мастерством, подвластным лишь одному известному мне человеку, и выстроившиеся в ряд на полке удивительные куклы, которые, раз оказавшись в руках, вызывали желание не расставаться с ними никогда, и разноцветный ковёр без единой пылинки - носили на себе столь яркий отпечаток личности Шута… Очередной маски, которую примерил Белый пророк, когда ему понадобилось подружиться с бастардом принца Чивэла, и которую он теперь сбросил с себя, как ящерица избавляется от старой кожи.
«Слова не вмещают в себя и не объясняют человека. Только сердце, и только если оно хочет. Но, боюсь, твое сердце не хочет», - вот что сказал Шут, когда я, пожелав раз и навсегда выяснить, кто он такой в действительности, потребовал у него ответа.
Моё сердце знало лишь одно: кем бы ни был Шут на самом деле, я отчаянно нуждался в нём.
- Шут! – нерешительно позвал я, заранее понимая, что напрасно сотрясаю воздух. – Прекрати этот фарс, прошу тебя. Неужели ты всю жизнь собираешься наказывать меня за ту дурацкую ссору?
- Разве мы ссорились? – Янтарь приподняла брови с таким искренним недоумением, что я сам едва не поверил ей.
Я застонал и прикрыл глаза, откинувшись на спинку кресла и тщетно ломая голову в поиске правильных слов. Я жалел, что явился сюда. Мне не следовало прибегать по первому же зову Шута, учитывая, что он тоже был виноват в случившемся и холодно игнорировал мои неуклюжие попытки примирения. Лучше бы я притворился, что не расслышал, как Шут просил меня зайти. Кто вообще это был: Шут или Янтарь, которая заговорила его голосом лишь для того, чтобы заманить меня в ловушку?
- Может быть, кофе? – предложила Янтарь, ничуть не удручённая моим неприветливым молчанием.
- Я бы выпил чаю. – Я смущённо откашлялся и зло уставился в пол. Я не мог видеть в этой женщине Шута, а вот он, возможно, пристально следил за мной через жёлтые радужки её глаз, и от этого я чувствовал себя до странности неуютно.
Тем не менее, пока Янтарь ворошила угли в камине, вешала над огнём чайник и заваривала чай, я помимо воли наблюдал за ней. В её движениях не было игривой лёгкости Шута, зато в них ощущались достоинство и целеустремлённость.
Интересно, как Шут держался с другими мужчинами? Там, в Бингтауне? Имел ли он поклонников? Принимал ли подарки и комплименты? Я постарался отогнать от себя ужасное подозрение о том, что он мог зайти ещё дальше. «Ты думал, что я сохранял себя для тебя. Не льсти себе, Фитц Чивэл. Я сомневаюсь, что ты этого достоин», - голос Шута, некстати всплывший в моей памяти, был наполнен горечью и презрением, и я ощутил, как горят мои щёки.
Нет, нет и ещё раз нет. Я не мог рассматривать Шута и Янтарь как две грани одного целого, да и не хотел. Даже непонятное до конца соотношение между Шутом и лордом Голденом воспринималось значительно легче, несмотря на моё отвращение к последнему. Оба, по крайней мере, были мужчинами; я нисколько не сомневался в этом и никогда не принимал всерьёз глупые фантазии Старлинг. Шут – влюблённая в меня женщина! Да как ей только удалось додуматься до подобной нелепицы?
Впрочем, реальность, как это порой случается, потрясла меня ещё больше: Шут был влюблённым в меня мужчиной! Шут, который находился рядом со мной в минуты радости и печали. Шут, который пережил вместе со мной издевательства Регала и опасное путешествие в Каменный сад. Шут, который оплакивал Ночного волка и видел сокрушительную ярость пробудившихся драконов Элдерлингов. Шут, который читал мои дневники и прижимался ко мне в холодные ночи в поисках тепла и дружеского утешения. И которому недостаточно оказалось всего того, что мы уже разделили с ним… Это до сих пор не укладывалось в моей голове.
Мой взгляд скользнул по тонкой фигурке Янтарь, которая тем временем уже наливала мне чай, и задержался на смуглых лодыжках. Шут мечтал разделить со мной постель. Лорд Голден купался в женском внимании, но при дворе о нём чего только не болтали, и после своего шокирующего открытия касательно Шута я уже не был полностью уверен в необоснованности этих низменных слухов. А что насчёт Янтарь? Я фыркнул, когда в моей голове мелькнула порочная, хотя и довольно заманчивая картинка: полуобнажённая Янтарь в объятиях Йек, похожей на большую довольную кошку.
Как раз в этот момент Янтарь склонилась ко мне, протягивая изящную чашку в виде цветка, и опять улыбнулась. Я машинально забрал у неё чашку и крепко сжал, не обращая внимания на жар. Улыбка Шута могла быть робкой, загадочной, печальной, язвительной или вызывающей. Он часто улыбался так, словно видел нечто недоступное моему зрению. В улыбке лорда Голдена сквозило высокомерие, и его взгляд в такие моменты всегда был направлен на самого себя. Что касается Янтарь… Янтарь улыбалась так, как будто в целом мире не видела ничего, кроме меня. И ещё так, как будто с предельной чёткостью знала, чего хочет.
У меня на лбу выступил пот.
А потом я спохватился и вскочил, едва не расплескав горячий напиток. Янтарь отпрянула, и мне показалось, что на миг в её глазах промелькнуло испуганное выражение, но его почти сразу сменила прежняя уверенность.
- Извини, - буркнул я, чувствуя себя глупо, как никогда.
Лорд Голден принимал посетителей только в гостиной, а спальня Шута представляла собой запретную территорию. Между нами существовала негласная договорённость: я не осмеливался нарушать его уединение с тех самых пор, как много лет назад, будучи ещё королевским бастардом, обучающимся ремеслу убийцы, проник без приглашения в комнату Шута на вершине башни и обнаружил там то, что не было предназначено для чьих-либо глаз.
Разумеется, здесь стояло только одно кресло, и я занял его первым.
– Я не предложил тебе сесть… - виновато начал я, но тут же осёкся и замолчал, проклиная собственную непоследовательность: Янтарь, конечно, женщина, что бы ни скрывалось у неё под платьем, но обращаться с ней соответствующим образом означало плясать под дудку Шута. Непонятно, для чего он затеял эту игру и что пытается доказать, но даже думать противно, до чего всё может дойти, если я вздумаю продолжать в том же духе. Ничего у него не получится, мрачно решил я. Фитц Чивэл не тот человек, которого можно поймать на эту удочку.
Но вслух я этого сказать не смог, а потому неловкость и раздражение нарастали с каждой секундой.
Янтарь, явно не понимая моих терзаний, продолжала смотреть на меня в упор с сочувствием и любопытством, а потом вдруг негромко рассмеялась, и этот звук заставил меня вздрогнуть. Шут порой хохотал до слёз вместе со мной или надо мной, а бывало, что с его губ срывалось странное, сдавленное хихиканье, больше похожее на рыдание. Он был так непредсказуем, мой Шут. Янтарь, в противовес ему, производила впечатление рассудительного и уравновешенного человека, а её смех звучал как шум прибоя и не скрывал за собой ни горечи, ни надрыва.
Ты хороший актёр, Шут.
- Ты мой гость, - произнесла Янтарь успокоительным тоном. – Устраивайся поудобнее, мне вполне хватит и подлокотника.
Всё, казалось бы, сложилось не худшим образом: мне не пришлось действовать согласно собственному нелепому порыву, в котором я уже успел раскаяться. Но почему-то я твёрдо знал: во что бы мы сейчас ни играли, преимущество находится не на моей стороне. Вдобавок, стоило Янтарь устроиться на широком подлокотнике со своей чашкой, как я учуял исходивший от неё лёгкий аромат лаванды и с запозданием оценил разделяющее нас расстояние как слишком маленькое, но сообщать ей об этом теперь было бы глупо и бессмысленно. Я сомневался, что её так просто обидеть, но признаваться ей в своих опасениях было совершенно незачем.
Я отхлебнул немного чая, просто чтобы выиграть время. Напиток был сладким, но не приторным, и имел терпкий привкус шиповника.
- Ты можешь не отвечать мне, Шут. Но выслушать меня ты должен… - Я набрал в лёгкие побольше воздуха. – Я знаю, что наговорил тебе много лишнего. Но ты мой лучший друг, и я никак не ожидал от тебя такого, и потом, ты сам знаешь, как действует на меня эльфовская кора. В общем, я хочу попросить у тебя прощения и забыть об этом инциденте… - Я беспомощно пожал плечами, не зная, что ещё добавить.
- Ты ни в чём не виноват передо мной, - Янтарь, поджав губы, размешивала сахар серебряной ложечкой.
Это было уже слишком.
- А ты тоже хорош, - сердито бросил я, позволив себе слегка повысить голос. – Сначала обсуждаешь меня за моей спиной и позволяешь всяким людям думать невесть что, а потом…потом… - я внутренне сжался от мысли, что мои слова дополнительно увеличат разверзшуюся между нами пропасть.
Янтарь посмотрела мне прямо в глаза, твёрдо, однако без тени гнева или обиды.
- Я никак не возьму в толк, о чём ты говоришь, но, если уж тебе так важно это услышать, я не держу на тебя зла, Фитц Чивэл.
Ладно, можно попробовать другой путь. Если достучаться до Шута невозможно, стоит попытаться разговорить Янтарь, выяснить, что она собой представляет, где её слабые места и для чего Шут свёл меня с ней.
- Так значит, ты вырезала моё лицо на носовой фигуре корабля? – спросил я, чтобы завязать хоть какую-то беседу, и тут же прикусил язык: эту информацию я подслушал из её беседы с Йек.
Но Янтарь не рассердилась, а только улыбнулась моему смущению. А потом принялась рассказывать. О корабле Совершенном из семьи Ладлаков, неуравновешенном и подверженном внезапным сменам настроения от ребяческого веселья до приступов неконтролируемой ярости, когда он готов был крушить всё в пределах досягаемости, и том, что за всем этим скрывалось доброе и преданное сердце. О долгих беседах на заброшенном песчаном берегу и о том, как люк, к всеобщему негодованию проделанный ею не где-нибудь, а в капитанской каюте, впоследствии спас жизнь всей команде живого корабля. О том, как солёный ветер трепал её волосы, пока она, сидя на огромных ладонях носового изваяния, исправляла увечья, нанесённые его лицу чьим-то безжалостным топором, а далеко внизу рокотали волны, и о том, как его новые глаза, впервые открывшись, оказались синими, а вовсе не карими, как у меня.
Я исподтишка рассматривал Янтарь, пока она говорила. Она, очевидно, не отличалась ни энергичным упрямством Молли, ни обезоруживающей самовлюблённостью Старлинг, ни снисходительной ласковостью Джинны, но что-то в глубине моей души отзывалось на её присутствие таким волнением, что у меня перехватывало дыхание. Даже резковатые черты лица и плоская грудь ничуть не портили её в моих глазах.
Потом я моргнул, и наваждение пропало. Отчаянным усилием воли мне удалось удержать в равновесии покачнувшийся мир. Я мысленно закатил себе пощёчину. Эда и Эль! Неужели я дерзнул сравнивать мою драгоценную Молли с этой странной золотой женщиной с членом между ног? Уж не подсыпала ли она что-нибудь мне в чай? Шут никогда бы не поступил так со мной, но Янтарь отнюдь не вызывала у меня доверия.
Я подозрительно исследовал опустевшую чашку, но потом сообразил, что Янтарь ни разу не покидала поле моего зрения, а попытка отравить королевского шпиона и наёмного убийцу прямо у него на глазах – это выходка, достойная безумца.
Я мысленно выругался. Ну вот, ещё одно очко в её пользу.
Ладно, Шут. Сейчас я поднимусь и откланяюсь, сухо и безупречно учтиво, и ты не удержишь меня, даже если тебе удастся изобразить десять женщин сразу.
Янтарь забрала у меня чашку. Одну её руку скрывала тонкая кожаная перчатка, но прохладные пальцы второй на секунду, нечаянно или намеренно, коснулись моей руки, заставив сердце замереть в груди. Пока я собирался с мыслями, она успела поставить чашки на столик возле кровати и снова усесться на своё место, скрестив длинные ноги и задумчиво глядя на меня из-под прикрытых век, и заготовленные вежливые слова застряли в горле песчаным комом.
- Ты не против, если мы переставим кресло ближе к огню, и я немного поработаю? – спросила Янтарь.
- Что у тебя за работа? – кисло поинтересовался я, так как ничего другого не оставалось.
- Я делаю украшения из дерева, - охотно объяснила Янтарь. - В Бингтауне я одно время продавала их в собственной лавке, а здесь просто заполняю этим свободное время.
И спустя несколько минут я уже сидел возле камина, любуясь тем, как оранжевое пламя освещало сосредоточенное лицо Янтарь, отражаясь в тёмной глубине её зрачков, в то время как тонкие длинные пальцы вынимали из шкатулки гладкие блестящие бусинки и ловко нанизывали их на прочный кожаный шнурок, чередуя тёмные со светлыми, а мелкие с более крупными.
Шут за работой, бывало, не закрывал рта, чередуя забавные истории и песенки с возвышенными речами Белого пророка. Янтарь молчала, по-видимому, полностью поглощённая своим занятием.
И даже дыхание, что струилось из её лёгких, звучало иначе, чем у Шута.
Нет, Янтарь не имела с ним ничего общего. У Янтарь была своя жизнь и своя история. Она никогда не кувыркалась через голову, демонстрируя мне в полёте свой голый зад, и не раскланивалась, звеня бубенчиками на чёрно-белом шутовском костюме, перед толпой хохочущих людей. Не обращалась ко мне «Фитци-Фитц» и не донимала малопонятными разговорами о колесе истории, спасении мира и моей миссии Изменяющего. Не угощала меня абрикосовым бренди и не прижималась лбом к моему лбу, согревая невысказанной нежностью во взгляде.
Я совсем не знал её. Я не мог почувствовать себя свободно в её присутствии и не мог поделиться с ней сокровенными мыслями. Зато, наконец, я мог…
Мысль оборвалась, как будто устрашившись себя самой, зато кончики моих пальцев легонько коснулись подбородка Янтарь и медленно спустились к основанию шеи, а я следил за этим движением так, словно не принимал в нём участия.
- Час уже поздний… - резко заявил я, решительно вырываясь из объятий несбыточной грёзы наяву.
- В таком случае, приятных тебе снов, - ровным голосом отозвалась Янтарь.
«Что?!» – едва не вырвалось у меня. Я действительно намеревался уйти, но почему-то ожидал, что она станет уговаривать меня остаться. Я в замешательстве уставился на неё, пытаясь отыскать признаки разочарования на её спокойном лице, и их отсутствие странным образом ранило моё самолюбие.
Отступать было уже поздно, так что я поднялся на ноги и двинулся к двери, медленно и неохотно. Янтарь не насмехалась надо мной, подобно Шуту, и не говорила загадками, а была дружелюбна и обходительна, и всё-таки, каким же дураком я себя ощущал!
Но спустя всего несколько шагов я остановился как вкопанный, пойманный врасплох неожиданным поворотом мыслей в собственной голове.
Почему я должен уходить? Что тут неправильного, если даже Янтарь в самом деле привлекает меня? Здесь ни при чём то, что находится у неё под платьем; меня притягивает женская красота и женская манера поведения. Глядя на выступление талантливых актёров, мы восхищаемся их игрой, в то же время прекрасно понимая, что они не те, за кого выдают себя. Вот и здесь – точно так же. Это совсем не то же самое, что желать мужчину. Так чего я испугался?
Я быстро пересёк комнату и прежде, чем Янтарь успела что-либо произнести, припал к её губам в жёстком, требовательном поцелуе. Одной рукой я придерживал её за плечи, а вторая легла на её колено, грубо сминая подол платья. Меня охватила дрожь.
Рассыпавшиеся бусинки дробно застучали по полу, укатываясь куда-то в полумрак.
Янтарь не отвечала мне, но и не пыталась отстраниться; я почувствовал, как всё её тело напряглось и замерло под моими ладонями. В следующий момент она резко толкнула меня обратно в кресло, и я решил было, что на этом всё и закончится, но она, прерывисто дыша, перебралась ко мне на колени, и я почувствовал, что капкан захлопнулся.
Теперь уже она целовала меня с такой настойчивостью, словно от этого зависела её жизнь, и гладила моё лицо холодными узкими ладонями с такой трепетной нежностью, словно боялась, что я вот-вот исчезну. Я не стал сопротивляться, когда её чуткие пальцы принялись нетерпеливо расстёгивать мои штаны, и вскоре моя возбуждённая плоть напряжённо пульсировала, отзываясь на её умелые ласки, а мне оставалось только гадать, где и с кем она могла научиться таким вещам. Где и с кем. Впрочем, это не было важно, ведь я впервые встретил её лишь сегодня.
Этого ты хотел, Шут? Посмотреть, как я даю женщине по имени Янтарь то, чего никогда не получишь ты?
Она, казалось, не замечала, как жёсткая щетина у меня на подбородке царапала чувствительную кожу у неё на шее, зато прикосновение к твёрдым соскам, просвечивавшим через тонкую ткань платья, заставило её дёрнуться и резко втянуть воздух сквозь зубы.
Я не знаю, кем ощущаешь себя ты, но я вижу лишь Янтарь.
Янтарь немного подержала во рту два пальца, после чего запустила руку к себе под подол. Я рассеянно перебирал шелковистые пряди её волос, пока она, уткнувшись носом в моё плечо, ёрзала у меня на коленях, и мои мысли блуждали далеко от происходящего.
Ночной волк всегда охотно давал мне советы по поводу моей личной жизни, в два счёта раскладывая по полочкам любую сложную для меня ситуацию с присущей ему бесхитростной мудростью, но в этот раз он, наверное, долго хохотал бы, вывалив изо рта мокрый красный язык. Можно ли спариваться с Лишённым Запаха, если он ведёт себя как самка - обнюхивает меня, ухаживает за моей шерстью, подвывает нежно и с переливами, когда мы остаёмся вдвоём, и щёлкает зубами на Воющую Суку, стоит ей только появиться на горизонте?
Я едва не расхохотался сам, но Янтарь, плотнее стиснув коленями мои бёдра и зажмуриваясь от боли, направила в себя мой член, и вместо смеха с моих губ сорвался ошеломлённый вздох. Янтарь откликнулась сдавленным всхлипом, но тут же прикусила губу и, не дав себе передышки, принялась раз за разом приподниматься и опускаться вниз, до самого предела, охваченная какой-то ожесточённой решимостью. Ощущение казалось ярким почти до боли, так что у меня перед глазами замелькали разноцветные искры, но при этом я смутно понимал, что хотел чего-то другого. Глядя на гримасу боли, застывшую на лице Янтарь, и ощущая, как её холодные пальцы судорожно цепляются за мои плечи, я представил, какие нестерпимые эмоции захлёстывали бы Шута на её месте, как он стонал бы прямо мне в рот, отрываясь от моих губ, только чтобы снова и снова шептать моё имя. Я яростно обругал себя, когда этот образ чуть не заставил меня кончить, и попытался спастись от наваждения, вообразив себе Молли, какой она была в тот день, когда мы с ней предавались страсти на маленьком песчаном пляже. Но воспоминание, некогда подаренное Девушке-на-драконе, больше не принадлежало мне: красные юбки моей возлюбленной успели выцвести и потускнеть за протянувшиеся между нами годы, а разрумянившееся лицо со сверкающими глазами и упрямым подбородком было лицом призрака.
Я вынужден был снова открыть глаза, и мой взгляд неожиданно наткнулся на то, что до сих пор по какой-то неясной причине или, быть может, по чистой случайности, ускользало от моего внимания. Резная деревянная подвеска в ухе Янтарь. Я помнил, что в ней была спрятана серёжка Баррича, которую я некогда отдал Шуту. Чувства ко мне – вот что объединяло Шута и Янтарь. Эта истина полоснула моё сердце, словно острие ножа, разорвав все мои мысленные заслоны, как истлевшее тряпьё. Я больше ни о чём не думал. Я мог только конвульсивно прижимать к себе твёрдое, напряжённое тело, беспорядочно толкаясь бёдрами навстречу тому, чего недавно так боялся, и бессмысленно комкать ткань платья, мгновенно пропитавшуюся потом от прикосновения моих горячих ладоней.
Я мог обдумать всё после.
Но Шут не позволил мне и этого. Прежде, чем я сумел остановить его, он стянул с руки перчатку, кончики его пальцев со следами Скилла дотронулись до своих отпечатков у меня на запястье, и на короткий миг его сознание прикоснулось к моему жестом, более интимным, чем слияние наших тел. Шут вновь и вновь разбивался об меня, словно океанские волны при столкновении с гранитом. Воскресал и умирал, распадаясь на невесомые серебристые брызги, которые имели вкус соли. Но и я вовсе не оставался неизменным. Каждая отчаянная атака Шута въедалась в мою душу горькими каплями, ядом морского змея, спасительным лекарством, вселяя сомнения и внушая надежду, отдавая крошечные частички своей жизни, чтобы вдохнуть её в меня. И я знал: рано или поздно, если даже для этого потребуются века, уродливая стена, возведённая мной из одиночества, слепоты и глухоты, рухнет бесформенной грудой, и тогда мы с Шутом поплывём в едином потоке, слившись в одно блаженное сверкающее целое.
Я не заслуживал такой любви. Я отдёрнул руку так резко, как будто обжёгся. Шут продолжал сидеть у меня на коленях, и между нами слипалась вязкая влага, а в его погасшем взгляде отражалась обречённость.
И это была развилка дорог, та самая точка, после которой уже не могло быть никакого пути назад, так что я чувствовал, что стою на краю пропасти. Но возможность снова увидеть свет в глубине прекрасных золотых глаз, глядевших на меня теперь с таким отчаянием, стоила того, чтобы, превозмогая страх и сомнения, произнести:
- Любимый, я скучал без тебя.
Шут как-то рассказывал мне, что в той стране, где он родился, его имя не имело ни мужского, ни женского рода. Я тогда не спросил, как оно звучало на его родном языке, но теперь надеялся, что он поймёт, что именно я хотел показать, обращаясь к нему таким образом.
Шут порывисто прикрыл рот ладонью, тут же сделав вид, что в задумчивости потирает подбородок.
- Боюсь, это вызовет в замке множество сплетен, - произнёс он насмешливо, но его глаза вдруг стали влажными. И я понял, что прощён.

@темы: Сага о Шуте и Убийце, фик